Мы видим здесь поразительную параллель с клиническим диагнозом, поставленным Розенталь. Фрейд, как и она, диагностирует Достоевскому аффективную эпилепсию и рассматривает его эпилептические припадки как симптомы истерии. Но если Розенталь ставит такой диагноз уверенно, то Фрейд соблюдает осторожность, указывая на отсутствие детальной истории болезни, не позволяющее ему проверить свою гипотезу. Несомненно, Фрейд не имел возможности читать исследование Розенталь в оригинале, но в 1921 году подробное изложение ее эссе было опубликовано Сарой Нейдич в журнале «Internationale Zeitschrift für Psychoanalyse» вместе с некрологом только что ушедшей из жизни Розенталь[291]. Как полагает Райс, Фрейд мог читать это резюме и, скорее всего, знал об эссе Розенталь[292]. Тщательно проанализировав дискуссии о Достоевском, шедшие в Венском психоаналитическом обществе, Райс показал, что существовали и другие авторы, тоже диагностировавшие у Достоевского истерию, – в первую очередь ими были Вильгельм Штекель, автор работы «Литературное творчество и невроз» („Dichtung und Neurose“, 1908), и Отто Ранк, поставивший такой диагноз в работе «Двойник» („Der Doppelgänger“, 1914)[293].
Фрейд и Розенталь обнаруживают поразительное сходство друг с другом в плане того, что оба они находят у Достоевского истерию, но помимо этого, Фрейд прибегает и к довольно натянутому стереотипу об иррационализме русской души. Как считает Фрейд, крайняя амбивалентность эмоционального характера Достоевского имела своим источником его отношения любви-ненависти с отцом. Понятие аффективной амбивалентности впервые было введено в психоанализ швейцарским психиатром Эйгеном Блейлером (1857–1939), писавшим об «одновременном присутствии противоречащих друг другу чаяний, установок и чувств, например любви и ненависти, по отношению к одному и тому же объекту»[294].
В этой связи имеет смысл вновь обратиться к письму Фрейда Стефану Цвейгу от 19 октября 1920 года, в котором Фрейд за семь лет до публикации своего эссе излагал суть своих представлений о Достоевском. В этом письме Фрейд объяснял, что причиной амбивалентности Достоевского было его «двойственное отношение к отцу». Кроме того, Фрейд объявлял эту амбивалентность «наследием психической жизни первобытных рас, которое у русских намного лучше сохранилось и более доступно для сознания, чем у каких-либо других народов, как я показал несколько лет назад при подробном разборе истории болезни типичного русского пациента»
