. Соответственно, вера последователей в Чурикова представляла собой пагубную, а не целительную силу и вела их не к спасению, а в объятья Антихриста.
В итоге заявления Ивановской о том, что ее чудесным образом исцелил Чуриков, по большей части были отвергнуты «экспертами» как из медицинских, так и из религиозных кругов. Однако, как указывается в настоящей статье, «светская» Россия в целом проявляла больше склонности к признанию иррациональных типов веры и лечения, чем церковь. Если врачи были готовы допускать терапевтическую ценность широко распространенной среди людей веры в чудотворцев, а такие светские фигуры, как Н.М. Жданов, усматривали социальную ценность в «чудесном» преображении нездоровой и порой опасной прослойки населения, то такие религиозные авторитеты, как Вениамин, не могли смириться с деятельностью Чурикова в рамках православного благочестия. В известной степени дискуссия между церковными властями и последователями Чурикова в отношении его чудес – как и вопрос о его святости – отражала широкий конфликт между церковью, для которой святые играли роль «светочей благочестия», с одной стороны, и мирянами, в целом придерживавшимися инструментальной позиции: «мощи – постольку мощи» (а святые – постольку святые), поскольку они творят чудеса[201]. Но если церковные власти были готовы порой поддержать восторженное отношение мирян к некоторым избранным святым[202], то на Чурикова это отношение не распространялось, и его дело было использовано как предлог, чтобы четко дать понять: никто, кроме церкви, не обладает достаточным авторитетом для выявления истины в релятивистском мире и благочестия во все сильнее секуляризирующемся обществе.
В 1912 году Чурикова лишили права проводить его «беседы» и запретили ему поддерживать контакты со своими поклонниками. После нескольких лет все более ожесточенных дискуссий между Чуриковым и церковью Святейший Правительствующий Синод постановил, что поведение Чурикова было не только «самовольным», но и «еретическим» и «сектантстким», и в 1914 году он был лишен причастия[203]. Хотя его поклонники оказались избавлены от такой участи, многие из них предпочли не покидать «братца Иоанна», и когда его «беседы» снова были разрешены после 1917 года, на эти проповеди приходили тысячи людей. Число его последователей существенно сократилось после его ареста в 1929 году, но вера в целительную силу его молитв сохранялась еще долгое время после его смерти в 1933 году (некоторые из его поклонников даже отказывались от всякой медицинской помощи
