В случае Ивановской врачи лечили ее исключительно медицинскими методами, хотя и не предлагали гипноза, испробованного на Трошиной. Когда же представители медицинской науки признались, что больше не могут ничем помочь Ивановской, ее не стали отправлять к священнику. Однако из расследования Трегубова становится ясно, что даже те врачи, которые отрицали «чудесный» характер ее исцеления, по дальнейшем размышлении были готовы признать, что надежды, возлагавшиеся ею на Чурикова, вполне могли сыграть важную (и даже ключевую) роль в процессе ее выздоровления.
Еще более велики различия между реакциями со стороны церкви. Дело Трошиной церковные власти изучили в рамках широкого процесса по сбору свидетельств о чудесах, совершенных Питиримом, с целью найти основания для его канонизации. Хотя доводы за то, что исцеление Трошиной представляло собой «чудо», были не слишком внятными (и далеко не убедительными), для расследования этого дела все равно была назначена комиссия, в итоге сделавшая вывод о том, что не в состоянии определить причину ее выздоровления. В деле же Ивановской церковь напрочь отказалась изучать предъявленные свидетельства, несмотря на то что «чудесные» обстоятельства ее излечения как будто бы были намного менее сомнительными. Причины такой реакции, как будет показано ниже, были связаны не столько с обстоятельствами исцеления Ивановской, сколько с личностью целителя: в то время как Трошина приписывала произошедшее с ней «чудо» Питириму, канонизация которого была инициирована самой церковью, Ивановская утверждала, что излечилась благодаря молитвам еще живого человека и мирянина, которого некоторые церковные авторитеты подозревали в насаждении опасной разновидности «духовной прелести»[193].
ВЕРДИКТ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
К тому моменту, когда Ивановская встретила Чурикова, он уже давно служил мишенью для подозрений со стороны церковных властей. Более того, начиная с середины 1890-х годов он неоднократно подвергался допросам, арестам и тюремному заключению. Однако на протяжении всех этих лет у него находились и высокопоставленные защитники. В их число входили митрополит Антоний и петербургский миссионер Дмитрий Боголюбов, полагавшие, что со стороны церкви было бы разумнее не закрывать дверь перед адептами менее традиционных, маргинальных разновидностей православия, нежели подталкивать их к сектантству, отказывая им в легитимности[194]. Каким бы парадоксальным это ни показалось, гонения на Чурикова лишь усилились после принятия в 1905 году новых законов о свободе вероисповедания, поскольку церковь в этот период активного религиозного плюрализма и экспериментов стремилась укрепить свою власть и влияние
