— Да, если бы это было возможно! Ради этого я готова хоть целую неделю страдать от морской болезни. Если бы мы могли запереть свою комнату со всем скарбом на ключ, закинуть его на ближайшее облако или сунуть первому попавшемуся нищему, назвав ему улицу, номер дома, квартиры и сказав: все, что ты там найдешь, бери себе; бери и пользуйся, а хочешь — поделись с кем-нибудь, словом, поступай как тебе угодно, потому что мы едем в Италию, едем туда, где тепло и много зелени, где цветут деревья и кусты. Нам теперь ничего не нужно, ровным счетом ничего, мы уезжаем. Всего доброго, милый нищий, всего доброго!
— А что, если в самом деле взять да и поехать? — неожиданно сказал муж уже вполне серьезно.
— Поедем! — подхватила жена, затрепетав от восторга, и этот трепет почувствовал и муж сквозь одежду.
— Решено! — сказал он. — Вот здесь, у витрины бюро путешествий, мы торжественно клянемся друг другу не успокаиваться до тех пор, пока не соберем столько денег, чтобы можно было поехать во Дворец дожей и на площадь Святого Марка. Призываем в свидетели эти пароходы, аэропланы, поезда и автомобили. Во время нашего первого совместного путешествия мы шутили, теперь же, клянусь всем святым, мы говорим серьезно.
— Не станем снимать квартиру, будем по-прежнему ютиться в одной комнате, не надо нам ни мебели, ни сервизов, даже одежду и обувь будем донашивать старую. Забудем про театр, кино, концерты, про увеселения и лакомства, станем жить только для своего путешествия, — торжественно, в тон ему, сказала жена.
— Во веки веков, аминь! — закончил муж.
Затем последовало короткое молчание, словно они мысленно вкушали грядущее блаженство. Потом женщина спросила:
— И сколько же времени мы должны будем так жить, чтобы достичь своей цели?
Он подумал немного, перебирая в уме какие-то цифры и цены, затем ответил:
— Года три-четыре, не больше.
— А не меньше? — спросила жена.
— Едва ли.
— Как долго! — задумчиво протянула жена.
— Долго? — удивился муж. — Разве это долго! Что такое три-четыре года. Мне сейчас двадцать шесть, тебе двадцать один, а тогда мне будет тридцать, тебе только двадцать пять. Это лучшие годы.
— А если… — начала она, но не договорила.
— Что — если? — спросил он.
— Если что-нибудь случится?
— Например? Война, болезнь, смерть?
— Нет, — мягко ответила жена.
— Так что же? — спросил муж.
— Со мной, — промолвила жена.
— А что с тобой может случиться?
— Какой ты глупый, — засмеялась жена, а самой было так приятно, что у нее глупый муж, который ничего не понимает. — Дети, — прошептала она наконец, и муж почувствовал на своей щеке ее теплое дыхание.
