Внутри крепостных стен их встретила настораживающая тишина.
- Симон, не могли пять человек перебить гарнизон и всех слуг, - негромко произнес граф, подозрительно озираясь вокруг, - наверняка их где-то заперли. Поищи.
Вскоре Симон освободил из казармы полдюжины охранников. Дверь была подперта огромной колодой, а ставни единственного окна забиты крест-накрест досками. Один из воинов, виновато пряча глаза, оправдывался:
- Мы спали, ваше сиятельство, когда нас заперли. В щель ставни я разглядел среди налетчиков нашего командира.
Наверное, потому ночная стража и впустила их, не вдаваясь в подробности, что это с ним за люди. Продался, гад! Он у нас недавно, с осени, но все уже заметили его ненасытную жадность.
Соратники - кто кивками, кто гневными возгласами - подтвердили слова говорившего. Внезапно Роберу вспомнилось, что и Сабина с неприязнью отзывалась о новом гарнизонном командире. Граф мысленно ухмыльнулся: вот и не доверяй после этого женской интуиции.
Общую картину нападения довершил Симон, уже осмотревший замок опытным глазом:
- Проникнув во двор, нападавшие распороли стражникам глотки. Я видел этих несчастных у ворот: разрез от уха до уха. Потом забаррикадировали казарму, а после по одному, по двое согнали слуг донжона в подвал и заперли их там.
- А управляющий?
Симон пожал плечами:
- Он живет в отдельном доме, туда я еще не дошел. Наверняка и его связали спящим.
- Ясно. Делаем так! Двое, - по-прежнему прижимая ребенка к груди, Робер ткнул пальцем в воинов, стоявших поблизости, - берут мальчика и закрываются в казарме. Остальные быстро запирают ворота и опускают решетку. Слуг, живущих в отдельных домах, разбудить или освободить. До приезда хозяина никому не спать! Охранять стены! Мы в донжон.
Граф заметил, как неохотно мальчик отпустил его шею, но при этом ни разу не захныкал. Крестник - будущий рыцарь - уже знал: на войне приказы не обсуждаются. Нежно взъерошив ребенку волосы, Робер-старший передал его прямо в одеяле гарнизонному воину.
В донжоне Симон пошел освобождать челядь, а Робер, перепрыгивая через ступеньки, побежал в комнаты хозяев - убедиться, что там действительно пусто.
Неожиданно из Рыцарского зала на лестничную площадку вышел мужик с мешком в руках; оттуда торчали бронзовый канделябр и горлышко серебряного кувшина. Слуга-мародер! Решил, что украденное им спишут на похитителей ребенка. Робер почувствовал такую брезгливость, что даже не подумал вытащить меч.
