– Кофе – это моя забота, – услышал Фрэнсис.
И почти сразу у ярко освещенного свечами столика с посудой он увидел своего предполагаемого отца.
Не переставая говорить через плечо, мистер Ванделер налил две чашечки коричневого освежающего напитка, а потом коротким движением руки вылил в меньшую из них содержимое крошечного пузырька. Все произошло так быстро, что даже Фрэнсис, который смотрел прямо на него, едва успел это заметить. А уже в следующий миг, продолжая смеяться, мистер Ванделер повернулся к обеденному столу, держа в каждой руке по чашке.
– Ну вот, – сказал он, – как раз успеем допить к приходу нашего ростовщика.
Невозможно описать смятение и ужас, охватившие Фрэнсиса Скримджера. Прямо на его глазах готовилось преступление, и он чувствовал, что обязан вмешаться, но не знал как. Что, если это какая-то игра? Как он будет выглядеть, если явится со своим предостережением и помешает шутке? Но с другой стороны, если все это действительно серьезно и преступником может стать его собственный отец, разве не будет он потом всю жизнь раскаиваться в том, что не остановил вовремя человека, благодаря которому появился на свет? И тут он впервые осознал свое незавидное положение в качестве шпиона. Безучастно ждать в такой ситуации, когда душа разрывается от невозможности сделать правильный выбор, – это ли не самая страшная мука?! Он приник к планкам жалюзи, сердце его колотилось как безумное, по всему телу выступил пот.
Прошло несколько минут.
Разговор в саду как будто начал терять оживленность, но ничего тревожного или даже настораживающего не происходило.
Неожиданно раздался звон разбившегося стакана, за которым последовал глухой стук, как будто кто-то из обедавших упал головой на стол, а потом наступившую на миг тишину разрезал истошный крик.
– Что ты наделал? – закричала мисс Ванделер. – Он умер!
Диктатор ответил яростным шепотом, до того громким и отчетливым, что каждое его слово было услышано застывшим у окна соглядатаем.
– Замолчи! – прошипел мистер Ванделер. – Он не мертвее меня. Бери его за ноги, а я под руки подхвачу.
Фрэнсис услышал, как мисс Ванделер заплакала.
– Ты что, не услышала? – снова зашипел диктатор. – Или хочешь, чтобы я рассердился? Думайте поскорее, мисс Ванделер.
Снова на секунду стало тихо, потом опять заговорил диктатор.
– Бери под колени, – сказал он. – Нужно перенести его в дом. Будь я помоложе, сам бы управился, да годы берут свое. Руки уже не те. Иначе стал бы я к тебе обращаться!
