Я вернул повязку на глаза и начал ласкать мою возлюбленную так, как почти что не переставал делать этими чудесными ночами. Очень скоро мне удалось разбудить ее – веки дрогнули, – и наши тела вновь сплелись до тех пор, пока верный себе дерзкий жаворонок не возвестил приход предательской зари. Со слезами и обещаниями мы простились до следующей ночи, которая должна была стать последней, потому что прошло уже довольно много времени, как мой корабль бросил якорь в гавани Порто Пи, и днем позже мы должны были взять курс на Ливорно.
На борту «Лебедя» меня уже ждала в волнении команда, потому что ночью на борту занялся пожар. По счастью, моряки смогли его погасить, но это происшествие задерживало выход в море до тех пор, пока все не будет приведено в порядок. Новость, которая в иное время привела бы меня в ярость, почти не тронула моего сердца, охваченного иной заботой, – о моей даме. Я думал о том, как разузнать, каково имя моей госпожи и к какому роду она принадлежит, не задевая ее чести. Мне мнилось, что те дары, которые, как и накануне, я получил через слугу, помогут прояснить кое-что, поскольку на перстне с брильянтом, сопровожденном еще одним кошельком с майоркскими унциями[3], были выгравированы инициалы SP. Пожелав, чтобы моя дама увидела, как оно сверкает у меня на мизинце, я надел его и, прежде чем отправиться на свидание, собрался пройти через улицу Сежель, дабы попытаться разузнать в лавке знакомого ювелира происхождение кольца. Ювелир принял меня весьма учтиво, но не разрешил мою загадку. Он препоручил меня коллегам по ремеслу, но и те ничего не прояснили. По их пониманию, инициалы могли означать как чье-то имя, так и девиз «Sempre Present»[4], особенно если это подарок дамы, влюбленной в меня.
Я торопливо шагал вдоль стены по направлению к железной калитке, когда услышал шаги. Посмеиваясь над своими страхами в первую ночь, я решил, что слышу слугу, идущего по другую сторону по саду. Но внезапно я обратил внимание, что шум похож на шаги не одного человека, а скорее целой группы людей, и обернулся.
Это были четверо вооруженных мужчин, которые атаковали меня, не дав опомниться, – пистолет остался за поясом. Они колотили меня до тех пор, пока я почти что не испустил дух и не упал посреди улицы. Сколько я ни вопрошал их, ради чего они напали, ответом мне было молчание. Заслышав шаги ночного патруля, бандиты исчезли. Только благодаря этому я остался жив и сохранил кольцо, которое они сорвали у меня с пальца: по счастью, оно упало во время их стремительного бегства. Ползком я дотащился до железной калитки в стене и стал стучать в нее, взывая о помощи, но никто не открыл мне, хотя внутри и слышали мои крики, потому что бросили на улицу записку, которую я не имел сил прочитать. Как мог, я добрался до дома Дескос, где Фортеза приютил меня. Но и он не захотел сказать мне – если знал, – кто же дама моего сердца. Сад принадлежал одному неженатому купцу, а сообщался он со стеной монастыря. Про тайные ходы графский управляющий не знал ничего. Пока мои раны обрабатывали, я прочел записку. «Капитан Гарц! – говорилось в ней. – С великой болью и мукой я признаю, что вы – не тот человек, за которого я вас принимала, ибо вы дважды нарушили вашу клятву. Не пытайтесь проникнуть в мой дом под страхом смерти, потому что ваша жизнь окажется в еще большей опасности, чем сейчас. Будет лучше, чтобы паруса вашего корабля никогда не наполнял ветер, дующий в сторону Майорки, подавая надежды, которые в столь краткое время были во мне разрушены. Будьте прокляты вы и будь проклята я, ибо нарушила верность тому, кто должен был прийти по морю и дать мне нечто, что вы не смогли».
