— Василек! Неужели ты?
— Я, Коля, я.
Обнялись по-братски. Потом отстранились, стали разглядывать один другого.
— Э, похудел-то как, Василек!
— Ничего, были б кости, мясо нарастет.
Тут какая-то старушка появилась. В тулупчике, в валенках.
— Сыночки, загляните до нас! Фашист мину заховал, скотина-то боится. Ой, лышанько мое…
Пошли следом за старушкой в дырявый хлев. В переднем углу — тощая коровенка на короткой привязи. Ее не спускали с поводка: как бы ни наскочила на мину. Васютин пошарил по углам — ничего. Приблизил инструмент к буренке, та задрожала в испуге. И вдруг: «пи-ик!»
Фурманов принялся разгребать теплый навоз. Отыскал мину, вывинтил взрыватель.
— Отвязывайте корову, — сказал он хозяйке. — Больше бояться нечего.
— Сыночки, да какое ж спасибо вам…
Она пригласила их отведать молока, густого, с пенкой. Неказистая вроде коровенка, а молоко вон какое вкусное. Пили бы да пили. С тех пор друзья стали желанными гостями в этом доме. Оставляли у хозяйки свои вещи на время. Однажды сложили в сенях кучку обезвреженных находок, прикрыли кошелкой. А несколько брусочков тола забыли на скамейке. В тот вечер старушка лукаво улыбалась им.
— Давненько я бельишко не стирала…
— Может, мы мешаем, бабуля? — спросил Фурманов.
— Что вы! Нисколечко! Не ругайтесь только: я пару кусочков мыла взяла у вас… Тут на скамейке были. Сунула в печурку просушить…
— Бабуля, то ж не мыло, а взрывчатка, — с напускной строгостью сказал Васютин. — От нее ж танки немецкие пополам рвутся!
Услышав страшные слова, старушка с неожиданной живостью вскочила на приступок. Сгребла в тряпку толовые брусочки, похожие на мыло, и закричала.
— Ой, лышанько мое! Скорее берите ваши бомбы, сыночки! Не то хата моя разорвется!
— Не пугайтесь, бабуля, — успокоил ее Фурманов, забирая бруски. — Теперь они не кусаются. Видите: зубки мы у них повырывали?
2
Василия Васютина и Николая Фурманова вызвали на КП. По дороге они наговорились, как меду напились. Вспомнили школьные годы, разные мальчишеские проделки, без которых не обходится ни одно детство.
Когда постучали и зашли, комиссар полка поднялся из-за стола им навстречу.
— Фурманова знаю, а это… Васютин? Комсорг четвертой, знакомьтесь, Леопольд!
— Кушкис, — назвал себя крепкий чернявый парень. Пожал руки Васютину и Фурманову. — Как самочувствие, товарищ Васютин?
— Спасибо, хорошо.
Демин, поглядывая на смуглого рижанина, объяснял ребятам:
— Политуправление о нас позаботилось. Прислало комсоргом опытного вожака молодежи, закаленного фронтовика. Товарищ Кушкис прибыл к нам из гаубичного полка. Номер части тот же, только без нуля. К тому же фуражка артиллериста похожа на головной убор сапера. Не так ли? Там снаряды, тут мины — лишь бы фрицы показывали спины…
