И только пыль, пыль, пыль
Из-под шагающих сапог —
Отдыха нет на войне солдату.
Нет. Нет. Нет…
Руки и ноги, как у тряпичных кукол, вялые, не подчиняются. В головах — туман. Веки смыкаются.
Сон, сон, сон, сон,
Хоть бы на десять минут!
Не стой, не спи! —
Задние тебя сомнут.
И только пыль, пыль, пыль…
Батальон расчленился по ротам. Подразделения достигли хутора Андреевского, поселков Воровского и Буденного. Расположились в садах.
Уже румянилась заря. Четко выделялись на чистом небе оголенные ветки яблонь. Лишь кое-где трепыхался одинокий лист, словно силился сорваться и упасть вниз, где столько таких же, как он, истонченных, шуршащих, тихо умирающих листьев. Их топтали, расшвыривали. А они льнули к подошвам. Не верили, что ли, что срок их кончился?
После короткой передышки бойцы набросились на еду. Опустошили походные кухни. Ну вот и снова налиты силой мускулы. Не терпится приняться за дела. Споткнется здесь враг, полетят в воздух обломки его танков. Припомнит он комсомольский полк!
Минировали в районе Улаклы — Гришино. Белоконь появлялся всюду, возникал неожиданно, словно из земли вырастал. От роты к роте, от взвода к взводу. Подсказывал, показывал, как надо действовать. Если брался за лопату — в два взмаха образовывалась аккуратная лунка. Снарядив мину, он осторожно опускал ее в гнездо, быстро закапывал, маскировал.
— Так вот и ставьте одну за другой, — говорил саперам. — Не спешите. — А командирам наказывал: — Не подгоняйте их. Здесь ведь ошибаться нельзя…
Спешить опасно и медлить тоже. Разве не понимали молодые красноармейцы, что перекуривать некогда? Они старались. В первый же день поставили по всем правилам девятьсот противотанковых мин. На следующий день еще больше.
Они готовы были действовать без отдыха. Без обеда. Без сна. Но силы нужно беречь. Когда у сапера дрожат от переутомления руки — это уже не сапер. Ведь в каждую секунду мина может взорваться. И вместо вражеского танка разорвать того же Николая Пятницкого.
Комбат заботился о своих бойцах. Вовремя — спать, вовремя — есть. Строгий режим. Точно к указанному часу приезжали походные кухни, вкусно пахло кашей.
На этот раз не успели разгрузить котлы, как из-за бугра вынырнул штабной автобус, получивший шутливое прозвище.
— «Коломбина»! — закричали ребята.
Следом за «Коломбиной» катили на грузовиках какие-то люди, размахивали руками, кричали.
— Наши! — признал кто-то. — Да это ж наши! Второй и третий батальоны!
Комсомольцы второго и третьего батальонов прямо на ходу выбирались из кузовов, прыгали в пыль. К ним бежали бойцы из первого, суматошно бормотали что-то. И вот — сошлись. Объятия, смех, дружеские похлопывания. Словно вечность не виделись. Ну до чего же здорово, что снова вместе!
