Солдаты Родины: Юристы - участники войны [сборник очерков] | страница 99

При отражении третьей атаки загорелся танк Цупренко.

— Не поддаваться панике, ребята. Бой продолжать, пока действуют орудие и мотор! — приказал командир.

Экипаж и в горящем танке действовал безупречно, вел прицельный огонь. Броня раскалилась, дышать стало труднее, огонь подбирался к баку с горючим. По команде взводного экипаж покинул танк. Сам Цупренко ушел из горящей машины последним.

За проявленные в этих боях инициативу, отвагу и мужество Степан Григорьевич был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Но узнал он об этом намного позже, после выписки из госпиталя.

А война катилась дальше. Советские войска уже рвались к фашистскому логову. В их передовых рядах шли и отважные танкисты взвода Цупренко. Однако победный салют Степану Григорьевичу суждено было встретить не в поверженном Берлине, а на госпитальной койке. Без малого год потребовался врачам, чтобы залечить тяжелые раны, полученные героем в одном из боев накануне Победы. Правда, руку спасти не удалось.

На вопрос о том, что сплачивало коллектив взвода, как коротали время в перерывах между боями, Степан Григорьевич отвечает с озорными искорками в глазах:

— Мы частенько вспоминаем добрыми словами майора Сухобоченкова. В то время был он помощником начальника политотдела бригады по комсомолу. Николая Львовича можно назвать поистине душой молодых воинов. Даже в тяжелой боевой обстановке он организовывал концерты самодеятельности, редактировал «Молнии», «Боевые листки».

Наш радист — пулеметчик Гриша Мартыненко играл на баяне, а заряжающий Коля Лубяный прекрасно пел. Да и командир орудия Саша Шпагин под стать ему неплохо брал «втору». Короче, весь взвод был музыкальный. Так что в минуты затишья мы с удовольствием слушали и пели русские и украинские песни.

Большой популярностью пользовались у нас частушки — импровизации «под Русланову». Эта неповторимая русская певица как-то выступала перед бойцами на передовой и произвела на всех неизгладимое впечатление. Запомнились мне куплеты из целого каскада частушек, сочиненных и исполняемых самими солдатами.

Вот один из них:

И дальше — все в этом же роде.

Вот так мы и коротали время в редкие минуты затишья. — После этих слов Степан Григорьевич долго молчит, поправляет пустой левый рукав — вечное напоминание о войне, вздыхает. Видно нелегкие воспоминания теснят грудь ветерана. — Уже в 1946 году, выписавшись из госпиталя, я с глубокой скорбью узнал, что наш взводный «соловей» Николай Иванович Лубяный сгорел в танке. Да разве он один. Погиб в бою мой самый близкий друг Сергей Комов. Это был отважный офицер. Воевали мы с ним вместе и под Волховом, и под Ленинградом. Не раз выручали друг друга из беды. В память об отважном и верном товарище я нарек своего сына его именем…