Участок улицы Багаева между Московской и Станко, с крутым спуском к ручью и столь же крутым подъемом, ивановцы издавна именуют Багановым (или Багановским) оврагом. Здесь, на самом берегу Кокуя, и поныне высится старинный трехэтажный кирпичный дом, некогда фабричный корпус, переоборудованный затем под жилье. В полуподвальном этаже этого дома с 1895 по 1898 год находилась конспиративная квартира Иваново-Вознесенского «Рабочего союза», а потом — Иваново-Вознесенского комитета РСДРП. Сюда, в частности, не раз приходил для встреч с рабочими и на ночлег разъездной агент ленинской «Искры» И. В. Бабушкин. Поэтому здание и отмечено мемориальной доской.
Прежде оно принадлежало фабрикантам Дарьинским, которые по какой-то из своих внешних примет, возможно, наследственной, получили в народе прозвище «Баганы». Слово «баган» означало жердь, сошный крюк, а также косноязычного человека, заику, таранту. От этой клички и пошло название оврага.
Ниже по течению ручья можно видеть множество старинных построек. От иных сохранились только фундаменты. Это были палатки-кладовые и всевозможные службы богачей — домовладельцев с Панской и Московской улиц.
Идем далее на улицу Смирнова. До Великого Октября это был единственный участок, где ручей тек под землей — в деревянной трубе.
А вот и сквер на площади Революции. Здесь через Кокуй был переброшен известный Приказный мост. В самом начале тридцатых годов ручей на этом участке и далее до устья заключили в трубу, часть оврага, а вместе с ним и мост засыпали.
В глубь веков
Объяснять значение слова Поток, думается, нет нужды. Оно очевидно. Сложнее обстоит с Кокуем (в старину говорили и писали также Кукуй).
«Название урочища Кокуй напоминает нам о старинной русской пословице „Вот тебе кокуй, с ним и ликуй“. В простонародном наряде кокуй означает женскую кику», — такое объяснение дал историк В. Борисов.
Но почему урочище (а затем и ручей) назвали по головному убору, который женщина надевала сразу же после выхода замуж? Что такое могло приключиться с кикой в лесистом овраге, чтобы навсегда врезаться в людскую память? Не странно ли все это? Конечно, в топонимике изредка нечто подобное происходит, но, как правило, уж если надо было дать урочищу имя, то в основу его на Руси брали то ли особенность ландшафта (Глухое, Глубокое), то ли флору или фауну (Березовое, Ракитовое, Бобровое).
Но в данном случае перед нами пример иного рода.
Не знаю, обращал ли кто внимание на такое обстоятельство: многие старинные названия местностей и улиц села Иванова в точности совпадают с московскими. В столице существовали (иные существуют и ныне) улицы Крутицкая, Краснопрудная, Панская, Хуторская и т. д. Ничего странного тут нет. И в Москве, и в Иванове действовали одни и те же законы топонимики.
