Когда в заседаниях нашего общества возбуждался вопрос о том, поражаются ли домашние животные и в особенности домашняя птица холерою во время холерных эпидемий, то один из его членов, полковник Тавашерна, сообщил, что у него передохло 11 штук гусей от поноса в Казани вслед за тем, когда он сам и много жильцов в доме, в котором он тогда жил, перенесли холеру. Не выходя из роли очевидца, я могу для выяснения этого вопроса рассказать только одно наблюдение. В 1847 г., проходя двором в одну из людских за Булаком, в которых я пользовал много холерных, я наткнулся на следующую сцену: громадный петух, уставившись над выброшенным на сметник горчичником, бил сильно по нему клювом и радостным кудахтаньем сзывал к нему своих кур, которые, скоро сбежавшись, горячо оспаривали между собою находку, каждая порознь носясь по двору с захваченным ею горчичником, пока от нее не отнимала другая счастливица. На другой день я узнал от хозяина, помещика Р., что холера показалась у него на курах, из которых шесть штук уже околели, но петух остался в живых. Я ему посоветовал горчичники и тряпки, пропитанные разными острыми наружными лекарствами, не выбрасывать на сметник, а закапывать в землю, – и мор на курах прекратился.
В деревнях еще чаще, чем в городах, сметник составляет общее место, куда выбрасывается все ненужное. Домашняя же птица не так разборчива, как дикая, и охотно пожирает все, что заделано в тесто или потеряло первоначальную остроту и похоже на пишу; оттого сметники часто причиняют мор среди домашней птицы.
Полагаю, что, поразобравшись во всем мною рассказанном, не одному из вас, милостивые господа, желательно бы было спросить: почему это мне так везло во многих мною испрошенных или мною же сделанных распоряжениях? – и затем еще высказать то предположение, что если бы так легко было прекращать начавшиеся эпидемии, как это выходит в моих рассказах, то, вероятно, до настоящего времени были бы и другими врачами, более меня авторитетными и практичными, добыты массы подобных моим наблюдениям и составлены непреложные правила для скорейшего и вернейшего прекращения эпидемий?!
На это я вам отвечу, что всякая эпидемии устраняется не одним врачом, а общими усилиями просвещенных, энергичных и умеющих влиять на остальную массу людей. А затем и самый гениальный врач не может ни на йоту успеть в деле прекращения эпидемии без самого деятельного в том содействия просвещенной администрации. В пояснение этого довольно вспомнить, что в городах Казани, Тамбове и даже в более их богатом и культурном городе, Одессе, в которых городские власти, состоя из многих лиц с самыми разнообразными стремлениями и образованием, не могли скоро придти к соглашению и потому не успевали или не хотели выйти из рутинной халатности и привычного бюджета, – в таких городах не только я, но и другие врачи ничего не могли сделать. И там, и в другом месте холера прекратилась только тогда, когда погода стала не по ней. И, напротив, в войсках и в районах их расположения удавалось прекращать ее скоро. Понятно, что мнение врача скорее разделит и его требования охотнее исполнит лицо с высшим цензом образования и ответственное за благосостояние войск, чем ни за что не отвечающий муниципалитет. Если же к тому же вспомним, что в Тамбовских войсках я служил у Муравьева, под Севастополем у Липранди и Горчакова, а состоя в войсках Одесского округа – у Коцебу, то, познакомившись с деятельностью и историею этих светлых личностей, вы найдете ответ на сделанный вопрос и согласитесь, что тот запас сведений, с которым меня в 1847 г. выпустила в свет Петербургская академия, мог иной раз пригодиться при содействии и покровительстве названных генералов.
