и тих и незаметен
светлы и широки
мерцать замешиваться взорами
Есть очень простой способ отличить настоящий, органичный верлибр от поддельно-претенциозного. Если стих только притворяется свободным, в нем, в принципе, можно расставить знаки препинания в соответствии с общеязыковыми нормами, ввести прописные буквы в начале синтаксических предложений. А попробуйте здесь написать «чиста» с большой буквы — сразу нарушится тонкое равновесие, интимное равенство двух слов первого стиха.
И какой знак препинания поставить между «чиста» и «проста»? Нет здесь и не может быть никаких сковывающих знаков, никаких цепей — полная свобода слова, предстающего во всей незащищенной наготе, во всем богатстве потенциальных значений. К чему относится это «чиста проста» — к природе, к женщине, к вселенной? Да ко всему на свете, слово здесь не ведает никаких ограничений. А из первой [14] владимир новиков строки, как из зерна, прорастает смысловой и стиховой ствол произведения, его духовная вертикаль.
Одна из ключевых категорий художественного мира Айги — СОН. Это и погружение в глубину бессознательного («сплю весь»), и обращенность к духовной высоте: «и суть», то есть единый смысл всего сущего (кстати, слово «суть», поставленное в связь с глаголом «сеется», как бы вспоминает о том, что оно не только существительное с абстрактным значением, но и древний глагол, форма третьего лица множественного числа от «быть», «существовать»). Итог стихотворения — единение человека с миром, полное слияние с космосом.
Такое произведение невозможно процитировать иначе, как полностью. Деление на строфы не столько расчленяет текст на части, сколько подчеркивает единство целого. Леон Робель считает, что пробелы между строфами у Айги — это не паузы для читательского расслабления, а места, требующие особенной читательской активности, большого духовного усилия: это «последовательные ступени погружения в глубины бытия: нелегкая работа!»[3].
Стих в системе Айги — это и отдельная строка, и целое стихотворение — от первого слова до последнего. Практика поэта подтверждает теоретическое положение Тынянова о том, что верлибр отнюдь не находится на границе с прозой, а, наоборот, являет собой предельную концентрацию поэтичности. Верлибр при таком взгляде на вещи предстает естественным, первичным видом стиха, а всякие там ямбы, хореи и амфибрахии — это уже вторично-искусственные надстройки. Свободный стих — понятие широкое, всеобъемлющее, сюда могут как частные случаи входить все виды стиха метрического. Вот, к примеру, стихотворение «Поле весной» (1985):
