Сценарий пьесы прост, но дает актеру прекрасные возможности. Полин Лорд делала свои первые шаги на Бродвее в роли жены, а Эдвард Г. Робинсон играл главного героя в пьесе драматурга. Бен-Ами исполнял роль самого драматурга, и ему удалось показать и взрывы эмоций, и внутренние, потаенные, глубокие переживания.
В сцене последнего акта «Самсона и Далилы» поэт вернулся с прогулки по лесу, охваченный сильным волнением. Бен-Ами вышел на сцену, дрожа всем телом, при этом произвел впечатление человека, физически измотанного и голодного. Он взял со стола немного еды – это была селедка – и с жадностью съел; эта сцена до сих пор стоит у меня перед глазами. Свирепость голода отразила силу его страданий. Такую яркость и мощь образа, созданного на сцене Джейкобом Бен-Ами в «Самсоне и Далиле», я не наблюдал больше ни у кого, пока не увидел на сцене сицилийского актера Джованни Грассо.
Бен-Ами был великолепен в роли ревнивого драматурга, однако в пьесе «Человек из зеркала» Франца Верфеля в его игре было мало того напряжения, которое, как мне было известно, он мог передать. Бен-Ами исполнял роль терзаемого муками интеллектуала – этот образ походил на персонаж из «Самсона и Далилы». Он мог бы сыграть свою роль превосходно, и все же его исполнение было каким-то вялым. Я чувствовал, что-то пошло не так. Полностью того не осознавая, я начал догадываться об основной проблеме актерской профессии, с которой впоследствии часто сталкивался, а именно, – отсутствии вдохновения. Это произошло задолго до того, как я начал задумываться о ее решении, и до того, как понял, что для этого нужно.
То, что моя догадка верна, я убедился на спектакле «Иоанн Креститель» Филипа Барри, где играл Бен-Ами. И пьеса, и спектакль получили плохие отзывы. Я восхищался Бен-Ами и хотел его увидеть, поэтому пошел на утреннее представление. Зрительный зал заполняли актеры, в том числе там присутствовала Кэтрин Корнелл, муж которой, Гютри Макклинтик, был режиссером пьесы.
К несчастью, я был вынужден согласиться с критиками. Игра Бен-Ами была до странности безжизненной. Казалось, на протяжении всего действия его ни разу не охватило то внутреннее волнение, которое было ему свойственно до этого. Но по-настоящему меня удивила мисс Корнелл: во время антракта в вестибюле театра она уверяла всех, что Бен-Ами был просто бесподобен на репетициях. Слезы струились у нее по щекам, она оплакивала тот факт, что спектакль провалился. Помню, какое раздражение у меня вызвала эта небылица: «Он был просто бесподобен на репетициях». Я часто потом слышал от актеров нечто подобное. Теперь я к этому привык. Но тогда у меня не хватало ни терпения, ни понимания подобной реакции. В конце концов, я сделал вывод, что, хотя я был преданным поклонником Джейкоба Бен-Ами, никто не может убедить меня после этого спектакля, что когда-нибудь он убедительно в нем сыграет.
