— Нормально. Все! Конец связи. Но помните, что я зря слов на ветер не бросаю.
Темнота навалилась стремительно. Практически без сумерек. Автобус на дороге был почти неразличим. Олег даже не заметил, как пролетел этот день. Небо было безлунным, но очень звездным. Ни тучки, ни облачка. Черные, словно обугленные, вершины деревьев частоколом охватили поле.
— Надо подсветить автобус.
— Попробуем.
Гусаков поежился. Не по погоде оделся, не по погоде. В шкафу второй год — от охоты до охоты — хранился нелепо сшитый, мятый, но невероятно теплый камуфляж. Как он был бы к месту сейчас! Гусаков завидовал коллегам из Москвы. На Олеге была теплая меховая куртка — человек бывалый, знает службу! Бойцы тоже хорошо упакованы. Многие натянули поверх одежды бронежилеты, хоть и титановые, но дающие дополнительное тепло. Правда, через какое-то время начинаешь ощущать усталость от непривычной тяжести, зато не околеешь. Более того, бывает даже жарко. Но сопревших меньше, чем замерзших.
«Надо кого-нибудь послать в Контору, чтобы привезли со склада теплую одежду». Мелькнувшая мысль была контрпродуктивна: склад второй год радовал чистотой, пустотой и «нематериальностью» полок. Только кипы до сих пор не списанных фуражек с васильковыми околышами громоздились памятниками КГБ. Все фуражки были пятьдесят четвертого размера. Вместе с прочим обмундированием они завозились каждый год, а расходовались реже, чем фуражки других размеров. Головы столь несерьезного объема в Конторе были редкостью.
Гусаков шагнул во мглу. Под ногами чавкала и похрустывала грязь, уже схватившаяся от легкого морозца. Осветить автобус можно было только одним способом — примитивным и естественным: развернуть наличные машины и включить фары.
Вскоре, как по команде, заурчали моторы. Машины растянулись по опушкам и, развернувшись, как избушки, задами к лесу, полоснули галогенными фарами поперек поля. Рыкнул движок бэтээра: упругий, словно стальной меч, луч прожектора лег над землей. Как тогда, в октябре девяносто третьего, у Останкино. Этого Олег забыть не мог. В ту роковую ночь он с командой рванул на «Жигулях» к телецентру. Улица Королева напоминала праздничное гулянье. Вдоль тротуаров сплошной стеной стояли иномарки. Проезжую часть заполнили зеваки. Ближе к телевизионной башне народу было меньше, но страсти кипели яростные. По парку мотались бэтээры обезумевших «Витязей». Такой же тугой луч распарывал толпу, а поверх него бил крупнокалиберный...
