Олег приходил к мысли, что история человечества — это, по большому счету, не только череда общественных формаций, побед и поражений, открытий и войн, заговоров и предательств. Для криминолога история человечества — это история преступлений. От убийства Авеля до событий в Кизляре, от распятия Христа до захвата заложников в Перу. Яд и кинжал, острый клинок и меткая пуля, толченный алмаз в вине и радиоуправляемая мина... Время оттачивало мастерство террористов, диктовало средства осуществления насилия. Неизменным оставалось одно — предмет, ради которого свершались кровавые злодеяния: деньги и власть.
Олег и его коллеги понимали, что сегодня на просторах России развязана необъявленная война и за то, и за другое. Не имело смысла анализировать бытовые преступления, даже с тяжкими и особо тяжкими последствиями. Они были всегда, наверное, навсегда и останутся. Но есть преступность, по характеристикам которой можно судить о состоянии общества в конкретный исторический период, о правовой защищенности членов этого общества — комплексе социально-политических, экономических и юридических инструментов, призванных обеспечить рядовому гражданину его безопасность. Как ни хотелось Олегу убедить себя в том, что такие инструменты есть, это ему никак не удавалось. Как ни хотелось верить и знать, что «процесс пошел», что уже появился свет в конце тоннеля, для оперов было совершенно ясно другое — что процесс идет давно и отнюдь не в нужную сторону. Свет, конечно, есть, но, увы, не впереди, а позади.
Несмотря на рост раскрываемости, никто не мог с уверенностью сказать, сколько реально в России совершено преступлений. Не тех, которые зарегистрированы и процент раскрытия которых составляет основу соответствующей официальной статистики. А тех, при которых пострадавший не рискует обращаться в органы правопорядка, боясь за последствия или полагая, что органы эти ему все равно не помогут.
Сколько совершено латентных преступлений?
Сколько ходит на свободе реальных взяточников, коррупционеров, шпионов? Если судить по состоянию оперативной обстановки, их должно быть на два порядка больше, чем объявляет официальная статистика. Все ли они досягаемы для спецслужб в силу занимаемых ими положений? Нет ответа на эти вопросы.
Олег много думал о состоянии общества, его способности противостоять экспансии преступности. В конце концов, не только юридическая база и материальное оснащение спецслужб — залог успешной борьбы с криминальным злом. Главным, по его мнению, должна быть воля. Воля руководства страны, воля каждого ее гражданина.
