Хедвиг носит резинки весь день. Они розового цвета.
Вечером Хедвиг с мамой и папой пробуют поиграть в новую игру. Они садятся в гостиной и разворачивают игровое поле.
И вот они уже глубоко в тёмном лесу Маттиса. Надо добраться живым до Медвежьей пещеры, да чем быстрее, тем лучше. Каждый раз, кинув кубик, берёшь карту из стопки. Карты очень страшные. На некоторых говорится: «Злобные друды! Все должны вернуться назад на много-много шагов», а на некоторых: «Туман! Опасность, опасность! Кинь кубик, и узнаешь, умрёшь ли ты!» А иногда написано просто: «Ничего особенного не происходит».
Хедвиг сидит как на иголках. За каждым пеньком подкарауливают новые опасности. Вот бы сразу попасть в Медвежью пещеру, не встречая по дороге всякие ужасы.
юз
Мама и папа ничего не боятся. Повиснув над Волчьей пастью на тоненьком ремешке, они только пожимают плечами. Хедвиг же готова в обморок грохнуться от страха!
И вдруг она начинает жульничать. Она и сама не понимает, как это вышло, но оставаться в лесу Маттиса со всеми этими чудищами, которые норовят её сожрать, больше невозможно. Здесь всё настоящее — и либо она немножко схитрит, либо умрёт!
Хедвиг берёт карту из стопки. Она даже не смотрит, что на ней написано.
— «Ничего особенного не происходит», — быстро говорит она и кладёт карту в низ стопки. Потом очередь папы. Потом ходит мама, потом опять Хедвиг.
— «Ничего особенного не происходит». — Хедвиг кладёт карту в низ стопки.
И вот уже Хедвиг проскочила весь лес Маттиса, не повстречав и муравья. Маме и папе кажется странным, что им так часто выпадают опасные карты, а Хедвиг — нет. Когда Хедвиг в четырнадцатый раз подряд говорит: «Ничего
особенного не происходит» — и хочет убрать карту, мама опережает её.
— Ну-ка покажи, — говорит она и выхватывает карточку. А потом читает: — «Водопад. Прыгай вниз».
Мама и папа сердятся. Неприятно играть с обманщицей. Хедвиг опустила голову, к глазам подступают слёзы. Конечно, им кажется, это просто — ходить по лесу Маттиса, когда ты всего лишь маленький ребёнок! Хедвиг ещё только восемь лет! А они хотят, чтобы она как нечего делать спрыгнула в водопад, да ещё прикрикнула по-тарзаньи?
— Таковы правила, — возражает мама. — Да, это опасно, но ничего не поделаешь, приходится их выполнять, а иначе игра не имеет смысла.
Всё это так несправедливо. Мама и папа ничегошеньки не понимают. Надо играть командами, чтобы взрослые заботились о детях и жертвовали собой, когда ребёнок стоит на краю отвесной скалы. И куда, спрашивается, девался Бирк? Между прочим, в фильме Рони
