— Фляга отцовская? — спросил я, выливая содержимое в бункер.
Пионер угрюмо кивнул головой.
— За мной шагом марш! — скомандовал я, вернув раритет пионеру, который в другом времени можно было бы продать реконструкторам за хорошие деньги.
Так и вел я строем пятерку перемазанных землей пионеров. На подходе к пристани, я громко скомандовал.
— Отряд речевку начинай! Раз, два!
— Кто шагает дружно в ряд? — печально ответил мне заводила этой компании.
— Пионерский наш отряд, — так же кисло вторили ему друзья.
— Кто шагает дружно в ногу? — пробубнил снова тот же пионер.
— Уступайте нам дорогу, — вторили еле слышно ему остальные.
Зато со смеху покатывались почти все вожатые, а также и другие пионеры постарше.
— Отряд, стой, раз, два! — остановил я печальную процессию.
— Мая Ивановна! — крикнула полненькая вожатая куда-то в толпу, — Сидоров с компанией нашелся!
— Пойдем, проведу тебя на проход, — просто взяв меня за руку, сказала самая симпатичная из троицы вожаток, девушка, — если Мая прикопается, кто такой, скажешь, что студент второго курса нашего Московского Педа. Мы подтвердим.
— Аха, еду проведать любимую бабушку в Волково, — подыграл я девчонке, — кстати, кто моя благодетельница?
— Света, — представилась она.
— Очень приятно, Богдан.
Она завела меня в просторный закуток, который располагался ближе к носу корабля, и сказала, что это место всех вожатых, и чтобы я отсюда не высовывался. Я скромно сел в самый дальний конец помещения, еле-еле протиснувшись между наваленных рюкзаков.
Наверное, минут сорок меня никто не беспокоил, так как вожатые больше проводили времени на палубе, откуда доносился смех и песни под гитару. Я даже не заметил, как уснул. Пока вдруг кто-то не огрел меня сумкой по голове.
— Ой! Извини, — засмеялась курносая пигалица.
— Ну и дождина! — взвизгнула какая-то девчонка, забегая в каюту, прижимая к себе гитару.
— Девчонки, может бражки? — предложил длинный и прыщавый парень в красной пилотке.
Я посмотрел в иллюминатор, ничего себе дождичек, как из ведра, зато быстро закончится, подумал я.
— Самогонку, разбавленную будешь? — толкнула в плечо меня Света, стреляя озорными глазками.
— Я спортсмен, язвенник и трезвенник, — отшутился я, снова посмотрев в иллюминатор, а она так ничего, пухленькие губки, большие глазки, маленький аккуратный носик с веснушками.
— Ну и зря, — хохотнула она.
— Отстань от мальчика, — ревниво прогундосил прыщавый, — давай быстрее пока Мая не засекла!
— Еще час ползти, — пожаловалась на скуку полненькая вожатка, пока бутылка шла по кругу, — давайте еще что-нибудь споем. Не кочегары мы, не плотники! — заголосила она.
