Та что-то хотела сказать, но вмешался неугомонный гость:
- Нет, нет, она никак не пошла!.. Ведь правда? Она прелестна!
Молодая женщина бесстрастно выслушала ахинею человека, который, как ей стало понятно, всю жизнь острит, кивнула Анне и ушла.
- Мишка! - Муравьева подергала гостя ласково за ухо и кивнула на стул. - Так ты надолго?
Белендеев сел, скромно поджал ноги, надел очки и минуту молчал.
Впрочем, Анна, ожидая очередную хохму или даже розыгрыш с его стороны, только засмеялась.
- Врать не надо! Я сейчас дите отведу в школу, а потом все от твоей Ленки Золотовой узнаю. Так что говори.
- Во-первых, я к ней вечером заходил буквально на полчаса... Тридцать минут, тысяча восемьсот секунд... Хотел потрепаться, как раньше, а она что-то шьет на машинке... Как вдова Версаче!
- Да, она у нас теперь портниха.
- Понимаю, жить надо. Поддерживать форму существования белковых тел. И я ей, собственно, ничего и не сказал... Кроме того, что ее тоже люблю, всегда вспоминал, как мы в нашей компании: мы, ты, Гришка... царство ему небесное... сиживали на полу и песни всякие пели...
Анна слушала его и не слушала. Балабол, не за тем же он сюда прикатил за десять или сколько там тысяч верст, чтобы повспоминать пусть даже благословенные времена.
Хотя он имеет право с наслаждением, театрально об этом порассуждать: когда заваливали первую диссертацию Бузукина, Мишка вел себя достойно и при тайном голосовании, несомненно, был "за".
- А что печалишься? - продолжал болтать гость. - Эта леди огорчила? Вечно ты красотками окружена. Идут за жизненным советом? Не перенаправишь ее на мой адрес? В компьютере это элементарно, есть специальный значок... Я в гостинице Дома ученых, номер два-один...
- Да, да, - закивала Анна, - сейчас же побегу, верну... - Но сквозь шутку у нее уже прорывался гнев - нужно было готовить сына к школе, а Белендеев, кажется, с ночи еще не протрезвел и слишком заигрался.
- Ну честно, кто такая? - настаивал Белендеев. - Она талантлива?
- Очень. Галя Савраскина, была Штейн, теперь свободна... Но не трогай ее ради бога... Травмирована таким же плоским остряком, как ты... - Анна нарочно дерзила гостю, понимая, что сейчас Мишка-Солнце перестанет наконец валять дурака и скажет, что его, собственно, привело в нынешний Академгородок.
И он заговорил, правда, еще улыбаясь и кланяясь, как японец (это у него уже неискоренимая привычка):
- Я понимаю, что ты понимаешь, что я понимаю... Но если прямо, как милиционер, - я богат и хочу помочь, чтобы наша наука не вымерла... Вы же тут, как мамонты, блин. Найдут через сто лет в мерзлоте...
