А ноги… К таким ножкам кладут свои все сокровища мира и собственные головы впридачу. И даже де Спеле захотелось сорвать с плеч свой плащ и постелить его на холодный, грубый пол, и согреть этим не маленькие, но изящные ступни горячим дыханием и поцелуем.
А в голове кружили изречения о гроздьях винограда и двойне молодой серны, пасущихся между лилиями. О жемчугах, сапфирах, кораллах и рубинах, мраморе и алебастре, о розочках, фиалках — и прочих минерало-ботанико-зоологических красотах. И вообще, де Спеле поблагодарил судьбу, что сейчас он пребывает в призрачной форме и желания грешной плоти не пьянят его разум.
И… Позвольте сделать небольшое отступление, дабы последующее не было бы понято вами превратно. В мире всевозможной потусторонней силы несколько иные отношения полов. Так громила-колдун может оказаться неизмеримо слабее хрупкой на вид феи. Этому самому колдуну может служить один дух замухрышка и две-три магические формулы, а субтильная фея может повелевать армиями духов. Посему есть снисхождение к слабостям, покровительство и уступчивость, но они ни в коем случае не связаны только с женщиной магического мира. Поэтому не считайте де Спеле невежей, он действовал согласно правилам сверхъестественного мира.
Сперва он не без грусти отметил:
— Вы многое, слишком многое погубили и потеряли, Ледяная госпожа, — и продолжал медленное и жестко: — Но вот этим великолепием вы не способны обмануть самого захудалого демона или колдуна. В ком таится хотя бы частица чудесного, тот ясно увидит вашу ледяную душу. И, если вам желательно пополнить знания в любовной области практическими занятиями, то ступайте к людям. Их вы сумеете обмануть и получите желаемое. А мне позвольте удалиться. Искренне жаль, что мы не сумели договориться. Еще больше я скорблю о загубленной красоте, страсти и силе.
— Постой, нетерпеливый! — Ледяная Колдунья уже окуталась плащом, и лицо ее сделалось прежним: обида и гнев отвергнутой женщины, жажда мести посмевшему ее отвергнуть. Но, если бы только это уловил де Спеле, то спокойно покинул бы жилище гордячки и впредь бы ее не вспоминал. Но он ясно ощутил и иное: сомнение, печаль и желание перемен. И тогда господин де Спеле решился на отчаянный поступок. Он стремительно подошел к Колдунье (дева отшатнулась, но устыдилась своей пугливости и замерла), обнял и поцеловал. Нет-нет, никаких излишеств, ведь в свое время господин де Спеле прошел науку любви у баядерок (всегда следует обращаться к профессионалам в тех или иных областях науки и искусства), потому был очень осторожен: старые девы, тем более, настолько старые девы существа весьма непредсказуемые. Де Спеле лишь щекотнул усами девичьи губы, оставив на них аромат розы, чуть погладил напряженную спину да слегка прижался к упругой груди. И тут же исчез.
