– Ты действительно сделала педикюр, – неожиданно заметил Богданов.
Аля сглотнула и опустила взгляд к ногам. На ней были летние босоножки на низком ходу. Тонкие ремешки открывали прекрасный вид на ее холеные пальчики. Ну, сделала и сделала. Не подтверждать же очевидное? А что тут еще сказать, Алина не знала. В замечании Демьяна ей почудился какой-то сексуальный подтекст. Но она уже сама себе не доверяла, поэтому, опасаясь в очередной раз выставить себя полной дурой, заметила резко:
– Ты не сказал, что от меня требуется.
Демьян помедлил. Не поднимая на него глаз, Аля тем не менее чувствовала, как по ней скользит его внимательный взгляд. Что он там высматривал? Неужели заметил какие-то изменения? А ведь она могла измениться! Все беременные меняются. Но могло ли это случиться так быстро?
Господи боже… Она беременна!
И что ей с этим делать? Сказать Демьяну? Так ведь Алина не была уверена, что он обрадуется этой новости. Зато не сомневалась, что он поступит по совести. И от ответственности не станет отлынивать – женится. Из-за ребенка, да. Но вовсе не по любви, как ей мечталось. И будет в её окружении еще один человек не по любви. Во рту собралась горечь.
– Твое похищение организовал Кириллов.
– Ты, должно быть, шутишь, – засмеялась Аля. Засмеялась не потому, что ей было весело. Осознав это, Алина оборвала себя, понимая, что, продолжи она в том же духе – непременно скатится в истерику. Опять.
– Это не та ситуация, в которой я стал бы шутить.
– Надо полагать, у тебя есть доказательства?
– Косвенные. Но железобетонные.
– Так расскажи о них моему отцу.
– Уже, – отрезал Демьян и, насупив брови, продолжил. – Послушай, я не в курсе, насколько ты в теме. Не удивлюсь, если окажется, что ты далека от всей этой политики и понятия не имеешь, что происходит вокруг твоего отца…
Аля хмыкнула. Какого же все-таки невысокого мнения он о ней был!
– Ну, почему же? Некоторое представление у меня есть. Так почему, ты говоришь, отец не поверил вашим данным?
– Он посчитал, что силовой блок, преследуя свои цели, решил опорочить его ставленника.
– Ах вот как. Тогда с чего ты решил, что я поверю в версию… как ты сказал, «силового блока»?
– Я не прошу тебя верить в версию силового блока. Я прошу тебя верить мне.
И вот тогда она все-таки на него посмотрела. Измученная. Растерянная… Не верящая по большому счету уже никому. Глядя в черные глаза Богданова, Аля вдруг поняла, что дошла до того предела, за которым ничего нет. Даже страха, с которым она, в общем-то, сроднилась. Лишь глухое опустошение. И желание как можно скорее покончить с этой историей.
