Каждому из этих взрослых, крепких мужиков принадлежал маленький кусочек его сердца. Потеряв одну его часть, еще как-то можно выжить. А без сердца вовсе… как жить?
Он и не жил. Он эти сутки провел, будто в коме.
– Понял вас хорошо.
Демьян запрокинул голову к потолку. Он столько всего хотел им сказать! Но, наверное, слова были лишними. Во-первых, потому что его ребята и так все знали. Когда ты бок о бок сражаешься столько лет, здорово прокачиваешься в чтении мыслей на расстоянии. А во-вторых, потому что эфир и впрямь для этого не предназначен. В целях безопасности им бы лучше вообще было поскорее свернуть переговоры.
– Доложите обстановку. Прием.
– Седьмой огреб по полной. Пришлось… эм… навестить местный госпиталь.
– Дерьмо. Как он сейчас?
– Стабилен. Прием. Но вояка из него херовый. Какие будут распоряжения?
– Действуем согласно крайнему плану. С поправкой на состояние Седьмого. С ним останется Восьмой. Как понял? Прием.
– Понял вас хорошо. Прием.
– Выполняйте.
– Так точно.
Демьян отложил гарнитуру. Ударился затылком о стену. Еще и еще. Приходя в себя. Нет, с этим точно надо завязывать. Он еще раз такого испытания не выдержит. Может, поэтому бойцов после тридцати пяти и списывали в утиль? Опасаясь за их изношенное сердце? У него, вон, в груди огнем пекло.
Живы… Четверо все-таки живы. Но там, где жизнь – там и смерть. Судьба троих до сих пор оставалась неизвестной. Он думал, что хоть за Восьмого можно не волноваться. Тот находился на крыше соседнего дома, и должен был огрести меньше других. Но несмотря на то, что Иса схлопотал пулю. А скорее несколько, если его ребятам даже пришлось «навестить» госпиталь. Это, в свою очередь, означало, что Второй не выбрался. А у него жена. И дочь. И мать старенькая болеет. Как означало и то, что даже их местоположение, которое он обозначил в последний момент, слили.
Нет, об этом сейчас нельзя было размышлять. Слишком много боль отнимет сил. Тогда как ему нужно думать о том, как отсюда выбраться. Вариантов было несколько. Самый простой – по воде. До соседних *Э всего ничего по морю. Но интуиция Демьяну подсказывала, что там их уже ждут.
Отвлекая его от мыслей, что-то зашуршало. Майор резко обернулся. Девчонка сидела на кровати и пялилась на него во все глаза. Очевидно, она была все еще голой. Под одеялом, в которое завернулась.
Твою ж мать! Он лишил невинности президентскую дочку! И как только в это вляпался? Не иначе повредился умом. К тому же… откуда ему было знать, что она девочка? Думал, хер с ним, пожалеет. Ему и самому не мешало напряжение сбросить. И вот… Пожалел, бл*дь, на свою голову. А дальше что?
