– Что ты… Аа-а-ах… – протянула, когда ощутила его губы в самом интимном месте. Хотела возразить. Правда хотела. Ведь это было ужасно неловко. Но в то же время так приятно, что вместо слов с губ срывался лишь бессвязный шепот, перерастающий в стон, когда он задевал особенно чувствительные местечки. Аля не знала, что они есть на её теле. Она поднималась все выше и выше, пока не сорвалась вниз. Ноги конвульсивно сжались. Вибрация прошлась по телу волной. Разрядка была такой сильной, что Аля даже пропустила момент, когда он проник в нее пальцем. Новая порция ласки, после еще не утихшего оргазма, была скорее болезненной. Аля хотела отстраниться, но Демьян не дал. И принялся снова настойчиво ее ласкать. Совсем обезумевший и дикий. Будто она, кончив, смела последний барьер его самоконтроля. Второй раз был мучительным во всех смыслах. Она скулила, она умоляла, она царапала его плечи. То с силой прижимая его голову. То отталкивая изо всех сил пятками, когда он, будто издеваясь, сначала подводил её к черте, а потом нарочно отбрасывал в сторону. И вот, когда Демьян все же позволил ей сорваться, когда Аля закричала, забилась под ним, окончательно сокрушенная происходящим, он резко изменил положение. Лег на нее, удерживая на руках вес тела, и резко толкнулся.
А дальше случилось сразу три вещи.
Его глаза потрясенно расширились.
Аля, не сумев справиться с болью, всхлипнула. И этот всхлип почти заглушил другой, едва различимый звук. Демьян вскочил. Не сводя с нее настороженного и потрясенного взгляда, нащупал гарнитуру.
– Первый на связи. Прием.
– Прием. Говорит Пятый. Прием…
Облегчение было таким, что у него отнялись ноги. Демьян прикрыл ладонью глаза. И тяжело опустился на пол.
– Ты не представляешь, как я рад тебя слышать.
И к черту правила ведения переговоров. К черту, как оно должно звучать. Все к черту. Он сказал то, что хотел. И что должен был.
В ответ раздался смешок. Поняв, что шеф дает добро на неформальное общение, Пятый заметил:
– Тогда не обделайся от радости, потому что на связи еще Шестой, Седьмой и Восьмой. Прием. Как понял?
Демьян сглотнул. Понял он хорошо. И от этого у него внутри что-то заворочалось, зашевелилось… Волна облечения прокатилась по телу. Наполняя его непривычной тяжестью. Глаза немилосердно жгло. Еще немного, и он бы расплакался, как последняя тряпка.
Видит бог, он бы не пережил, если бы потерял их всех. В истории такое уже случалось. Демьян знал, что иногда ребят теряли целыми группами. Редко, но такое тоже бывало – слишком опасной была работа, которую эти мужики делали на благо своей родины. Делали просто потому, что кто-то достаточно мужественный должен был заниматься и этим тоже. Но если и его группе была уготована подобная участь, Демьян хотел бы умереть вместе со своими ребятами. Чтобы не объяснять женам и матерям, почему он выжил, когда те погибли. Чтобы не жить. Без них. Потому что они были не просто братьями по оружию. Эти парни были его семьей. Кто-то отцом, кто-то братом, а кто-то непутевым сыном. Которого он, майор Богданов, воспитал. И выучил всему.
