Рассказ вышел смешной. Я прониклась.
- Ну, что ты улыбаешься?! – насупилась Любаша.
- А что мне делать?
- Тест! Сейчас Обри придет, я его пошлю в аптеку.
- С ума сошла? Только деньги зря потратим.
- Ничего. Если тест будет отрицательным, я тебе компенсирую все до копеечки.
- Да брось, - пробормотала я, но на текст все же согласилась. Чего ни сделаешь, чтобы от тебя отстали?
Обри вернулся быстро. Взял сразу для надежности два. Я закатила глаза. Делать тест на беременность в общественном туалете – тот еще квест. Проклиная инициативность Любки, я сделала свое дело в баночку, свободной рукой удерживая за ручку дверь, на которой почему-то не было даже крючка. Сунула полоску теста. В соседней кабинке зашумела вода… Послышались голоса девчонок, обсуждающих планы на Валентинов день. Я вспомнила, что забыла засечь время. Вынула тест. Лампочка в туалете была такой тусклой, что, когда я увидела две полоски, поначалу было решила, будто мне почудилось. Поднесла полоску повыше к носу.
- Ну, нет… Не может быть!
Затылок сковало холодом. Дрожащими руками распаковала еще один тест. Повторила.
- Ариша, ну, что там?!
На подгибающихся ногах я вышла из кабинки.
- Вот… Положительный, – просипела я.
- А я что тебе говорила? А ты – непорочное зачатие, непорочное зачатие, - перекривляла меня Любовь. – Ну, что стоишь? Пойдем!
- Куда?
- В комнату! Будем решать, что дальше делать.
- А что тут сделаешь? – спросила я, послушно ступая за соседкой. От пережитого потрясения меня немного тошнило. Или это от вьетнамской селедки, вонь от которой в коридоре достигла по-настоящему опасной для жизни концентрации.
- Меня сейчас вырвет! – сказала я и пулей полетела обратно в туалет.
И вырвало. Да так, что все тело – колени, руки - начало противно мелко-мелко дрожать. До комнаты дошла, приложив к носу смоченный прохладной водой платок, который для меня заботливо приготовила Люба. Там воняло поменьше. Обри таки открыл окно. И впустил в комнату свежий воздух.
- Ложись в кровать. Полежи.
- Мне уже получше, – промямлила я, но все же рухнула на заботливо разобранную постель. – Господи. И что мне теперь с этим делать?
- Ты думаешь - рожать или нет? – осторожно уточнила Люба, а Обри нахмурился.
- Нет. Рожать я буду… А вот что дальше, а? – к противной дрожи, вызванной слабостью, присоединилась дрожь зарождающейся в теле паники.
- Отцу сказать, - бархатный голос Обри действовал, как успокоительное. Я машинально кивнула и даже потянулась к телефону. В конце концов, я ничего не собиралась требовать от Орлова. Но… я должна была ему сообщить о ребенке. Он имел право знать. На секунду я представила его реакцию. Точнее - не так. Я попыталась представить – и не смогла. Я так мало о нем знала на самом деле. Как он относился к детям? Хотел ли когда-нибудь стать отцом? Входило ли отцовство в его планы в принципе, а если нет… Как он отреагирует?
