Обэриутские сочинения. Том 2 | страница 42
(его голос дрогнул)
Лутон (решительно поднимаясь)
(встаёт во весь рост)
(бежит, теряется среди колонн и прочего)
Занавес падает, а когда снова поднимается, Фивий обнимает Андромаху, Лутон – Фивия, Андромаха – затесавшегося среди артистов Ференкарпа и вместе с рабами долго, сколько могут, пляшут, напевая весёлый куплет:
Лишь Ференкарп временами вырывается, поднимая ладонь. Он пытается всех перекричать:
(первый раз)
(второй раз)
Разобрать тоги, туницы, разное прочее!
Оно всему мешает. Это в смысле чистоты. Приказываю, приказываю и всё!
(третий раз)
Я ихний управляющий. Выпиваю только вермут, который уважаю, совместно с дедом моим, понимаете ли…
(четвёртый раз, подбегая к самым зрителям)
Ужас, граждане, самый настоящий, понимаете ли! В меня влезла курсистка! Вот здесь! Ой, ой, помогите выпустить блудницу, хотя бы при помощи велосипеда.
(плаксиво)
Я же главный, всеми уважаемый, понимаете ли.
(весело)
Уррее!
И на этот раз Ференкарпа вытаскивают обратно в общий хоровод, и вместе с другими он продолжает распевать:
(и так далее)
После чего всё видимое пропадает, кроме хромоногой, которая совершенно не к месту лезет из темноты, наигрывая заупокойный гимн.
Тогда зрители встают, некоторые даже хлопают в ладоши, – возможно, от радости избавиться от гнетущего чувства неловкости.
Так постепенно заканчивается водевиль.
31 Х 48
8 часов утра и последующие годы
Ленинград
Повествования
Вечно стоящее
Реальное сновидение
Почему, зачем, для чего, главное, где, главное, перед кем?
Предложенные вопросы к тому, который будет читать; кому такое несчастье предстоит, ему и отвечу. Собственно, ответа нет. Такого не жди. Ничего не жди. Иного разъяснения дать не берусь, не смею…
Теперь про других, у которых глаза не на затылке, как у всех, а сбоку, где нос. Посмотрите и размыслите, иначе невозможно, иначе всё, что предстоит: шипит, булькает. И всё это наверху, в пространстве, в просторах чёрных и бесцветных…
Оно там и шагало, по необъятному, ничего не имея позади, впереди. В глубинах ни с чем не соизмеримого тела. Продолжало шагать и шагало…
Уже тогда, потеряв самое необходимое, что глотает, что поворачивается – шея, плечи и уши. Затем всевозможное другое: носоглотка и далеко торчащий нос, глазницы и глаза. Имеются данные, даже гремоновобия.