Феня. А мне безразлично… Спешно иду к директору.
В более светлом. Директора нет. И всё.
Феня. Как же так. Если директор, значит, он есть.
В более светлом. Молчи. Пусть ищет.
Феня. Что значит – пусть? Я же представитель. Вот! (Бросает ошейник.) Вот. (Хватает фигурку, унося.) Гау-хау!
В светлом. Ого! Узнаю! (Она уже исчезла.) Нам будет плохо. Очень плохо. Совсем плохо. Tы царь – тебе ещё хуже…
В тёмном. Я не царь. Это ты.
В светлом. Ошибочка – я чеболвек. Понятно? Нас в отлов, каждого туда.
В тёмном. Только не выгнузай. Ради Бога, не выгнузай!
Который в светлом. Ну чего ты бубнишь? Ничего не понять.
Который в тёмном. Сам же говорил…
Который в светлом. Погоди… Кажется, идёт…
Который в тёмном. Кто-кто – директор, конечно… Совсем плохо…
Который в светлом. Кажется, с ней…
Который в тёмном. С кем это «с ней»?
Который в светлом. Всё тебе объясни. Идём…
Который в тёмном. Куда?
Который в светлом. Ты мне надоел. Под стол. Попробуем вместиться.
Пробуют. С трудом вмещаются.
Который в светлом. Опустим сковородку.
Который в тёмном. Какую, зачем?
Который в светлом. Значит, другое… Словом, занавеску.
Который в тёмном. Какую занавеску?
Который в светлом. Ладно, скатёрку.
Который в тёмном. Это другое дело. Идут… уже близко… Значит, нашла… Смотри, остановились. Чего-то несут. Она – самовар… А он? Конечно, пулемёт.
Который в светлом. Это зачем?
Который в тёмном. Смотри, остановились…
Который в светлом. Споём для смеха.
Который в тёмном. Зачем им пулемёт?
Который в светлом. Сам не знаю…
Который в тёмном. То-то…
Поют:
Разик Феня
Двазик Феня
На десятый – каперсоль…
Который в светлом. Идут, идут. Ну, дела…
Опускают скатёрку.
Который в тёмном. Ни звука, ни ползвука и четверть звука…
Темнота и тишина.
Древнегреческая размолвка
Водевиль
его лица:
трагик Лутон,
поэт Фивий (затем покойник),
служанка Андромаха,
хромоногая с лирой,
2–3 раба в полосатых тогах,
Управляющий Ференкарп
(с некоторыми повадками управхоза).
Перед зрителями: коллонады, колонки, колониты и тому подобное. Все лица на своих местах, подходит хромоногая с лирой, наигрывая древнегреческий романс.
Фивий
О, строки, возникавшие однажды,
умом не связанные воедино.
А если б суждено вам было вечно
кружиться в неразумном вихре,
который назван вдохновеньем
и мир соседний представляет в мире,
где взрывы букв – секунды,
созвучные удары слов – минуты,
соединение понятий – столетия,
уничтоженье смысла – вечность.
Когда ж в капкане оборотов,
былых тревог
и нежных преувеличений
над океанами и древней сушей
