В это время веревка поддалась и я, напрягая мышцы до предела, разорвал остатки. Кисти сразу же заболели от возвращающегося к ним кровообращения, но думать об этом было пока нельзя. Стряхнув остатки веревки, я обхватил лицо Филиппы, стараясь не причинить ей боли, и поцеловал, чтобы прервать этот бессвязный поток слов, у пребывающей в полушоковом состоянии девушки. Но шок или не шок, а сегодня она фактически нас спасла. Филиппа закрыла глаза и тихонько вздохнула мне в губы. Целоваться она не умела, и это почему-то привело меня в восторг, придав недостающих сил. Отстранив ее от себя так, чтобы она всегда находилась за моей спиной, я выхватил пистолет из руки Рондо и не отказал себе в удовольствии пнуть его по голове, потому что лорд в это время начал проявлять признаки жизни. Тратить на него единственную пулю не было никакого желания, тем более, что нет гарантии того, что я успею снова зарядить пистолет.
Как в воду глядел. Где-то вдалеке послышался собачий лай, крики и отдаленные звуки выстрелов. В комнате было светло, значит не так уж много времени прошло, после нападения. Дверь резко распахнулась.
– Долго вы еще будете возиться? – на пороге стоял английский офицер, кажется, я видел его как-то в сопровождении лорда Рондо. Но разглядывать долго я его не стал, потом разберемся, а без лишних разговоров нажал на спуск.
Грохот, искры, дым, который быстро расползся по комнате, и офицер упал на пол без признаков жизни. Наверняка у него есть заряженное оружие, мелькнуло у меня в голове, и я уже было метнулся к телу, но тут в дверном проеме появился второй. Все-таки реакция у этих парней что надо. Сориентировался он очень быстро. Я не успел сделать и шагу, а он уже выхватывал свой пистолет, но тут за его спиной послышался страшный рык и через мгновение англичанин упал под весом прыгнувшего ему на плечи огромного пса, а страшные челюсти сомкнулись у него на шее. Громкий крик забившегося под собакой англичанина на мгновение оглушил. А крики с улицы раздавались уже совсем близко.
– Гром, фу! Оставь! – Петька с рваной раной через всю щеку ввалился в комнату и схватил своего пса за загривок, оттаскивая от его уже даже не шевелящейся жертвы. Выгнав из комнаты Грома, он шагнул ко мне. – Живой! – и, как-то совсем по-детски всхлипнув, крепко обнял.
– Ай, у меня ребра дай Бог не переломаны, – взвыл я, подозревая в тот момент, что Петька захотел исправить ту досадную оплошность, допущенную нападавшими, оставившими меня в живых.
