В кабинет заглянул Петька.
– Государь Петр Алексеевич, пора уже, – намекнул он мне на стремительно приближающееся время бала. – Да, ее высочество уже здесь в выделенных ей комнатах, – как бы невзначай добавил он. Я же только моргнул, почувствовав, что сердце сделало в груди кульбит. А ведь я волнуюсь, еще как волнуюсь. Тем более, что я ее не видел ни разу с того времени, как мы разговаривали на конюшне в Польше. Запланированная ассамблея не состоялась по понятным причинам, а когда Лерхе разрешил всем выходить, потому что новых случаев заболевания в течении десяти дней не наблюдал, то Филиппа осталась в монастыре, помогая выжившим сестрам хоть немного привести обитель в порядок, и для того, чтобы принять православие.
– Иду, – я поднялся из-за стола, и мой взгляд упал на чугунную пластинку, лежащую на столе, которую я не спешил убирать. Это напомнило мне о визите Демидова, на котором, кроме нас присутствовал также и Петька.
Демидов вошел в кабинет решительно без робости. Отвесив земной поклон, он сел, повинуясь моему приглашению и тут же без разговоров бросил на стол эту пластинку.
– Что это, Акинфий Никитич? – я поднял пластину и удивленно повертел ее в руках, затем передал Петьке.
– Это чугун, который льют на моих заводах, государь Пётр Алексеевич, – ответил он, не сводя взгляда с пластины.
– И зачем ты мне его принес, проделав такой огромный путь, Акинфий Никитич? – я все еще удивленно смотрел на чугун в руках в Петьки, который тоже не мог понять, в чем тут дело.
– Я привез его, государь Петр Алексеевич, чтобы показать, – вздохнул Демидов и, видя полное непонимание на моем лице, пояснил. – Чугун дрянной, государь. Качество падает. Скоро пушка из него изготовленная хорошо еще пару раз пальнет, а то и на пару раз ее не хватит прежде чем развалиться.
– И тому есть причина? – я протянул руку, в которую Петька сразу же вложил пластину. Металл да металл, вот в чем я никогда не разбирался особо, так это в металлах и их сплавах, которые стояли на границе физики, химии, и бог его знает, чего еще.
– Руда истощилась, – Демидов провел рукой по подбородку. Видно было, что без бороды ему некомфортно, и сбрил он свое украшение как раз перед тем, как сюда прийти, потому что в противном случае, его бы даже не пустили во дворец. – Примесей много различных, а вот как от них избавиться, я не знаю, – ха, а вот я знаю, но Ломоносов только-только начал разбирать сваленную в сундук коллекцию минералов, когда он еще найдет нужные… – Я слышал, англичане какие-то печи особые используют, чтобы примеси убирать.
