– Как идут дела? – я постарался перекричать шум, который раздавался со всех сторон.
– Идут, куда им деваться, – Брюс указал мне на чертеж, над которым он корпел в ту минуту, когда я вошел. – Как расположить трубы, я понял, и даже просчитал все углы, под которыми трубы должны быть уложены, но я никак не могу понять, куда именно эти трубы будут выходить?
– В центральный коллектор, – я положил перед ним книгу, открытую на нужной странице. – Мне пока не принесли плана, каким образом он будет проходить, чтобы все улицы учесть, но, не сомневайтесь, к моменту строительства все будет готово.
– Так зачем ты здесь, государь Петр Алексеевич, – Брюс слегка напрягся. – Если про племянничка моего спросить изволишь, так согласен он, через меня пытался к тебе пред ясны очи попасть, но я наказал ему своим умом поступать, и на встречу с государем пытаться лично пробиться.
– Не волнуйся, Яков Вилимович, не о племяннике твоем речь пойдет. Лучше сюда посмотри, – я положил перед ним заготовку капсюльного замка, сам капсюль и склянку с гремучей ртутью.
– Гм, интересно, – он задумался. – Вообще идея здравая, так не будет вспышка рожу опалять, все безопасней будет, да и на флоте применять можно будет. И кто додумался до такого?
– Гвардеец моего императорского полка Калашников, – тут же ответил я. – Это можно заставить работать? – я подвинул притащенные мною вещи поближе к Брюсу.
– Надо подумать. Время свободное образуется, сразу же приступлю.
– Отлично, тогда вот тебе еще сказка для раздумий, – и я открыл книгу на нужной странице. – Вот что мне китайцы подарили. И если то, что здесь написано, правда? Сможешь сделать по этим схемам нечто похожее? – я чуть ли не заискивающе улыбнулся, в то время как Брюс уже углубился в описание многоступенчатых ракет.
– Удалось выяснить, что османы делают во Франции? – я шел по коридору, на ходу натягивая перчатки, подбитые мехом.
– Нет, – Петька Шереметьев, шедший рядом, покачал головой. – Пока нет. Андрей Иванович все сокрушается, что никто еще из его птенцов не закончил ту учебу, что он им организовал, и что у нас нет шпионов при многих европейских дворах… Государь Петр Алексеевич, а что вот это за одежда, что ты велел себе сшить, она удобная? – он недоуменно посматривал на мое величество, невольно хмуря лоб. Скажем так, ему было от чего хмуриться, а все потому, что мне надоело мерзнуть, а после болезни я мерз гораздо чаще и сильнее, чем раньше, и я попросту велел убрать с моих глаз иноземную одежду, так почитаемую дедом, хотя бы зимнюю. Но вот заменить ее было нечем, и последнюю неделю для меня шили нечто принципиально новое. Так как молний в этом времени не предвиделось, и вводить их в моду было пока рановато, то пришлось обойтись пуговицами, но это было полбеды. Беда пришла в тот самый момент, когда я, залезая в очередной раз в карету, чтобы ехать в Кремль для репетиции встречи с цинцами, увидел на конюхе самую настоящую дубленку! Она еще и выкрашена была в темный цвет. Вот тут-то я и не выдержал, и приказал убрать из своей гардеробной всю верхнюю зимнюю одежду и заменить ее на теплую и удобную.
