— Давайте сделаем так, — сказал я, нагнувшись к ним. — Вы возьмите деньги просто так, на хранение. И купите мороженое для меня. А если я не приду в течение получаса, то можете считать это мороженое своим и скушать его, договорились?
Девочки не успели ответить, потому что издали раздался старческий крик:
— Оля, Юля, что это такое творится? Вы почему здесь стоите, где мама?
О нет, только не это. К нам выбежала бабушка девочек, в шерстяном платке поверх кофты.
— Вы кто такой, почему разговариваете с ними? — спросила она, подбежав и я заметил, что в суматохе бабка выскочила из дому прямо в тапочках.
— Мы проводим операцию по поимке… — начал было я и тут снова загремели выстрелы.
Я прыгнул на девочек, повалил их на снег и прикрыл собой. Против ожидания, они не испугались, а весело хохотали, считая, что я решил поиграть. Бабка тоже охнула и повалилась на землю.
Где-то вдали послышался женский крик и выстрелы прекратились. Затем раздались еще два, приглушенные. Все это было очень плохо.
Я поднялся и помог встать старушке. Она торопливо шептала молитву.
— Уводите детей, быстро, — сказал я. — Мы постараемся освободить вашу дочь. К сожалению, преступник захватил ее в заложницы.
Охая и причитая, побелевшая от страха бабушка утащила сопротивляющихся девочек. Они хотели еще поиграть со мной и дружно заревели. Я же наконец побежал дальше за дом. Хорошо, что дети не пострадали. Я бы себе никогда не простил, если бы это произошло.
Другой стороной дом выходил на проезжую часть, но выбраться сюда из подъезда было невозможно. Только через квартиры. Получается, Штеменский сейчас сидел в одном из подъездов, держа заложницу и прикидывая пути отхода. Надо попробовать пробраться к нему в тыл, через те же квартиры.
Подойдя к одному из окон на первом этаже, там, где по моим расчетам, находился подъезд с Штакетником, я постучал в зарешеченное окно. Никто не отозвался.
Я постучал еще, понял, что это бесполезно, посмотрел наверх и пошевелил раненой рукой. Меня обуревали сомнения. Смогу ли я залезть на балкон второго этажа с кровоточащей раной? Ладно, попробую, постараюсь сохранять осторожность.
Вровень с балконом второго этажа росло раскидистое дерево. Одна из его веток, достаточно толстая, чтобы выдержать мой вес, клонилась как раз к балкону, от нее до перил осталось чуть больше метра. Если залезть на нее, то можно запрыгнуть на балкон.
— Ну вот, теперь еще и по деревьям прыгать, как обезьяна. Я требую выплачивать молоко за вредность, а еще доплачивать бонусы, — пробормотал я, спрятал пистолет за пояс и полез на дерево.
