— Где ваша мама? — спросил я у них полушепотом. — Вы почему здесь одни?
— Маму какой-то дядя забрал, — сказала одна девочка и отряхнув варежку, сунула остатки снега в рот. Удовлетворенно принялась жевать, будто бы испытывая райское блаженство. Ну конечно, надо воспользоваться моментом, пока мама отсутствует.
— Он еще с пистолетом был, — сказала вторая девочка и тоже последовала примеру сестры. — Вон туда побежал.
Да что ты будешь делать, Штеменский еще и заложницу успел заполучить? Надо его срочно брать, пока он в центре Москвы ядерную бомбу не взорвал.
— У вас кто дома есть? — спросил я. — Кто из старших?
— Бабушка наша, пирожки делает, — ответила первая девочка и добавила: — Дядя, а ты что, бандит?
— Нет, с чего ты взяла? — спросил я.
— А у тебя пистолет тоже. Ты друг того дяди, что нашу маму забрал?
Я спрятал пистолет за спину и показал на милиционера в форменной одежде.
— Нет, я не бандит. Я милиционер. Вон видите, мой товарищ? Я вместе с ним пришел. А вы давайте к бабушке идите. Она вам сейчас пирожки даст, вкусные.
— Если ты с милиционером, то почему не в форме? — логично спросила другая девочка. — Или у тебя забрали форму?
— Она дома осталась и в машине, — ответил я. — Так что там насчет бабушки? Давайте идите к ней, а мы пока вашу маму спасем от злого дяди.
Девочки с сомнением посмотрели на меня, а потом одна спросила:
— А ты точно спасешь?
А другая добавила:
— Вообще-то папа говорил не разговаривать с незнакомыми людьми и не слушать их.
— Ну ты чего там застрял? — заорал мент. — Давай иди, быстрее. Он сейчас убежит.
— Нельзя, он их мать в заложницы взял, — ответил я и оглянулся на дом, где засел проклятый Штеменский. Если он сейчас откроет по мне стрельбу, то зацепит девочек. А мне этого не хотелось, по той самой причине, из-за которой я не брал заказы на детей в прошлой жизни. Были у меня основания, расскажу как-нибудь на досуге. — Эй, немедленно идите домой, слышите? Вот вам двадцать копеек, возьмите себе мороженое.
— Мороженое же пять копеек стоит, — с сомнением сказала первая девочка. — Зачем так много? Ты что, хочешь, чтобы у нас горло болело?
— Я не могу брать деньги от незнакомого дяди, — добавила ее сестра, тем не менее, с вожделением глядя на заветные копейки. — Мама не разрешает.
Я уже кипел от бешенства и готов был взорваться, как перегретый котел, схватить упрямиц на руки и силком утащить из зоны обстрела. Все-таки, какой же я неуклюжий в обращении с детьми. Тоже, наверное, из-за того случая в прошлой жизни.
