Филонов ничего не замечал! Окончив работу, он вышел на улицу и, встретя кого-то в дверях, спросил:
– Скажите, что сейчас – день или ночь? Я ничего не соображаю.
Филонов всегда работал рьяно и усидчиво.
Помню, летом 1914 г. я как-то зашел к нему “на дачу” – большой чердак. Там, среди пауков и пыли он жил и работал. Окном служила чердачная дверь. На мольберте стояло большое полотно – почти законченная картина “Семейство плотника”>3. Старик с крайне напряженным взглядом, с резкими морщинами, и миловидная, яйцевидноголовая молодая женщина с ребенком на руках. В ребенке поражала необыкновенно выгнутая ручонка. Казалось – вывихнута, а между тем как будто и совсем нормальна>4. (Писал все это Филонов в натуральную величину, но без натуры.)
Больше всего заинтересовал меня на первом плане крупный петух больше натуральной величины, горевший всеми цветами зеленоватой радуги.
Я загляделся.
Зайдя на другой день к Филонову и взглянув на эту же картину, я был поражен: зелено-радужный петух исчез, а вместо него – весь синий, но такой же красочный, торжественный, выписанный до последнего перышка.
Я был поражен.
Захожу дня через три – петух однообразно-медно-красный. Он был уже тусклее, грязнее.
Я обомлел.
– Что вы делаете? – обращаюсь к Филонову. – Ведь первый петух составил бы гордость и славу другого художника, например Сомова!>5 Зачем вы погубили двух петухов? Можно было писать их каждый раз на новых холстах, тогда сохранились бы замечательные произведения!
Филонов, помолчав, кратко ответил:
– Да… каждая моя картина – кладбище, где погребено много картин! Да и холста не хватит…
Я был убит.
Филонов вообще – малоразговорчив, замкнут, чрезвычайно горд и нетерпелив (этим очень напоминал В. Хлебникова). К тем, чьи вещи ему не нравились, он относился крайне враждебно, – говоря об их работах, резко отчеканивал:
– Это я начисто отрицаю!>6
Всякую половинчатость он презирал. Жил уединенно, однако очень сдружился с В. Хлебниковым. Помню, Филонов писал портрет “Велимира Грозного”, сделав ему на высоком лбу сильно выдающуюся, набухшую, как бы напряженную мыслью жилу.
Судьба этого портрета мне, к сожалению, неизвестна>7.
В те же годы>8 Филонов сделал несколько иллюстраций для печатавшейся тогда книги В. Хлебникова “Изборник”>9.
Это удивительные рисунки, графические шедевры, но самое интересное в них – полное совпадение – тематическое и техническое – с произведениями и даже рисунками самого В. Хлебникова, что можно видеть из автографов последнего, опубликованных в “Литературной газете” от 29 июня 1932 г. Так же сходны с набросками В. Хлебникова и рисунки Филонова в его собственной книге: “Пропевень о проросли мировой” (Пг., 1914 г.)
