После смерти своего отца Флиткрафт унаследовал семьдесят тысяч долларов и так успешно вел дела, что ко времени своего исчезновения стоил уже двести тысяч. Дел было много, иные в самом разгаре, и это лишний раз доказывало, что видимого повода бежать у него не имелось. К примеру, уже на следующий день Флиткрафту предстояло подписать один контракт, который сулил ему изрядную прибыль. С собой у Флиткрафта было не больше пятидесяти или шестидесяти долларов. Ни о тайных пороках, ни о связи с другой женщиной — ни о чем подобном не было известно, да и вообще, судя по образу его жизни, вряд ли такое имело место. Он исчез бесследно, буквально в воду канул.
На этом месте рассказа раздался телефонный звонок. Спейд поднял трубку.
— А, мистер Кейро!.. Можете ли вы приехать ко мне домой, на Пост-стрит?.. Прямо сейчас. — Он взглянул на девушку, подмигнул ей и добавил: — Здесь у меня сидит мисс О’Шонесси, которая мечтает вас видеть.
Бриджит нервно заерзала в кресле.
Спейд положил трубку.
— Он скоро приедет. Итак, — продолжал он свой рассказ, — это произошло в тысяча девятьсот двадцать втором году. В двадцать седьмом году я работал в детективном агентстве в Сиэтле. Туда явилась миссис Флиткрафт и рассказала, что в Спокейне видела человека, очень похожего на своего пропавшего мужа. Я отправился туда. Это и в самом деле оказался Флиткрафт. В течение нескольких лет он проживал в Спокейие под фамилией Пайерс, занимался торговлей автомобилями, зарабатывал тысяч двадцать — двадцать пять в год, был женат, имел маленького ребенка, собственный дом и регулярно играл в гольф. Я не слишком представлял, что мне делать в том случае, если я его найду. Мы встретились с ним в моей квартире и поговорили по душам. Флиткрафт не ощущал чувства вины. Он оставил свою первую семью хорошо обеспеченной и потому угрызений совести не испытывал. Его беспокоило только одно — сумеет ли он доказать мне разумность своего поведения.
— Я его понял, — продолжал Спейд, — но миссис Флиткрафт так понять и не смогла. Как бы то ни было, в конце концов все обошлось. Она не хотела скандала и после того — по ее выражению, — как он сыграл с ней такую дурную шутку, она не желала знать его. Итак, они тихонько оформили развод и забыли друг о друге. А теперь послушайте, что же с Флиткрафтом все-таки произошло. Собравшись обедать, он проходил мимо строящегося здания, и вдруг какой-то предмет, сорвавшись с верхнего этажа, пролетел перед самым его носом: осколком у Флиткрафта был содран лишь небольшой кусочек кожи. Я видел шрам у него на щеке. Флиткрафт нежно провел по нему пальцем, когда рассказывал мне о случившемся. Конечно, он здорово струхнул, но скорее был попросту ошеломлен, чем испугался всерьез. Он вдруг почувствовал, что кто-то сдернул покрывало с его жизни и позволил взглянуть на нее со стороны… Флиткрафт был примерным гражданином и по-своему хорошим семьянином, он был вполне доволен своей жизнью и всем, что его окружало. Но рухнувший кирпич вдруг перевернул все его представления о собственной жизни. Хороший гражданин, муж, отец может быть стерт из жизни где-то между конторой и рестораном в результате несчастного случая. Он вдруг отчетливо ощутил, что человек может погибнуть в результате подобной нелепости. Поскольку жизнь его могла столь нелепо оборваться от случайно упавшего сверху кирпича, — следовательно, решил Флиткрафт, он должен отныне избегать подобных случайностей, для чего легче всего было просто-напросто уйти отсюда. Он любил свою семью, но знал, что оставлял ее обеспеченной, и это делало расставание менее болезненным.
