Голос с британским акцентом:
— Ты не должен был ему показываться. Они бы и дальше сами с ним управились.
Хук:
— А какая разница? Он и так о нас все знает. А если даже и нет, то нам все едино.
Голос с британским акцентом сквозь зубы:
— Разница может оказаться очень большой. Это было глупостью.
Хук с визгливыми нотками в голосе:
— Глупость, да? По тебе, так все глупость. Надоело! Кто проделал всю работу? Кто все тянет? Ну?! Где…
Молодой женский голос:
— Спокойно, Хук, мы знаем все это наизусть.
Шелест бумаг и снова голос с британским произношением:
— В самом деле, Хук, ты прав. Он действительно детектив. Здесь есть его лицензия.
Женский голос из другой комнаты:
— Ну и что мы будем делать?
Хук:
— Проще простого. Замочим шпика.
Женский голос:
— И наденем себе петлю на шею?
Хук, с угрозой.
— А так у нас на шее нет петли, а? Ведь этот тип ищет нас по делу в Лос-Анджелесе, разве не так?
Голос с британским произношением:
— Ты осел, Хук, и к тому же безнадежный. Предположим, что» тот тип интересуется лос-анджелесским делом, что вполне вероятно, ну и что же? Он работает в агентстве «Континенталь». Может ли быть, что его фирма не знает, где он находится? Они наверняка знают, куда он пошел, наверняка знают о нас столько же, сколько знает он. Убивать его ни к чему. Это только ухудшило бы дело. Его нужно связать и оставить здесь. Уверен, что до завтра го никто не начнет искать.
Ах, как я был благодарен этому голосу с британским произношением! Кто-то был на моей стороне, по крайней мере настолько, чтобы позволить мне жить. Последние несколько минут я пребывал отнюдь не в наилучшем настроении. Тот факт, что я не видел людей, которые решали вопрос, жить мне или умереть, делал мое положение еще более отчаянным. Теперь я чувствовал себя немного лучше, хотя до радости было очень далеко. Я чувствовал доверие к голосу, высказавшемуся за меня. Это был голос человеке, привыкшего командовать.
Хук, с рычанием:
— А теперь я скажу тебе, братишка! Этот тип должен исчезнуть. Здесь не может быть двух мнений. Я не рискую. Болтай себе что хочешь, но я должен позаботиться о собственной голове. И я буду чувствовать себя в большей безопасности, если этот тип не сможет трепать языком. Это точно!
Женский голос, с неудовольствием:
— Ах, Хук, будь хоть немного рассудительней!
Голос с британским акцентом, медленно, но очень решительно:
— Нет нужды дискутировать с тобой, Хук, потому что ты обладаешь инстинктами и разумом троглодита. Ты понимаешь только один язык, и именно на этом языке я буду с тобой говорить, сынок. Если ты от сего момента и до нашего ухода захочешь сделать какую-нибудь глупость, то повтори про себя два или три раза: «Если он умрет, умру и я». Скажи это так, как если бы ты цитировал Библию, потому что это такая же правда.
