Картинки нижегородского быта XIX века | страница 26
Хроника почти всех провинциальных углов России того времени отмечала наличие какой-либо местной «знаменитости» — человека, изумлявшего окружающих богатством, причудами, пороками, а иногда и преступлением.
Нижегородская губерния имела такой «раритет» в лице князя Георгия Александровича Грузинского. Знатность рода (потомок владетельных грузинских домов), влиятельное служебное положение (губернский предводитель дворянства) соединялись в нем с колоссальным богатством (владелец села Лыскова и десятков других сел и деревень).
Начало его громкой известности относится к последним годам XVIII века.
Будучи ярым рабовладельцем и неукротимым деспотом, князь Грузинский, обладая влиятельными связями при дворе, ни во что ставил местные власти и во всей своей деятельности руководился единственным принципом — «я так хочу».
Свою усадьбу, помещавшуюся на полугоре, рядом с Лысковом, князь сделал притоном для всякого рода беглых и беспаспортных людей. Под личиной человеколюбия и жалости к несчастным, он пополнял ряды постоянно бегавших от него крепостных. Когда возможно было, он записывал таких «призреваемых» именами умерших, но еще не вычеркнутых из ревизских сказок, а в других случаях снаряженные им шайки грабили караваны на Волге, отбирая в свою пользу товар, а для князя — бурлацкие паспорта. Однажды губернатор чуть не накрыл Лысково со всеми укрывавшимися в нем беглыми, но предупрежденный дозорами князь перед решительным моментом согнал всех «бесписьменных» на мельничную плотину и, подрубив балки, утопил десятки людей… Приращение крепостной массы практиковалось и другим — «легальным» способом. Позади княжеского дома-дворца стоял большой ящик, куда «согрешившие» дворовые девушки окрестных помещиков приглашались подбрасывать по ночам своих «незаконных» младенцев. Предприимчивый крепостник затем выправлял на них оптом из Макарьевского уездного суда владенные грамоты.
Обычное ежедневное занятие князя составляли суд и расправа над подвластными и неподвластными ему людьми. Непрерывный ряд бесчинств закончился из ряда вон выходящим происшествием. Лысковский «самодержец» подарил дорогую лошадь уездному исправнику Веселовскому и тут же приказал своей дворне отодрать его — за то, что «невежа» на его глазах осмелился, вопреки пословице, посмотреть подарку в зубы…
На этот раз нижегородские губернские власти настояли на суде и обвинительном приговоре, но… последний не удалось привести в исполнение. Князь Грузинский не сплошал: громадной взяткой подкупил местных макарьсвских чиновников, устроил самому себе пышные похороны и целых три года (1798–1801) считался… умершим. «Воскрес» он по восшествии на трон Александра I, который даровал ему «амнистию».
