Со смешанным чувством сидел я в купе поезда, вслушиваясь в равномерный перестук колес. За окном мелькали новые места, пейзаж все время менялся. Уже тогда, сидя в вагоне, мы чувствовали, что мчимся навстречу новым и, может, трагическим событиям.
Перед вечером эшелон Прибыл в Эршекуйвар. Цыганская музыка, марш Ракоци, первый «контакт» с немцами. Дежурный офицер по станции предупредил меня, чтобы я был осторожен с представителем немецкой железнодорожной комендатуры. Потом он рассказал, что немцы исчисляют длину эшелонов не количеством вагонов, не количеством осей вагонов, а мерной лентой и что первый наш эшелон они уже укоротили, приказав отцепить два десятитонных вагона. Хорошо, если их удастся прицепить к нашему эшелону. По крайней мере, он это постарается сделать.
Когда мы пересекли венгерскую границу, увидели паровоз и поездную бригаду. К начальнику эшелона явился лейтенант словацкой армии и отрекомендовался офицером связи, которому поручено сопровождать наш эшелон при следовании по словацкой территории.
Погода была скверной, под утро наш эшелон прибыл в Бохумин-Одерберг. Здесь выяснилось, что мы отправимся либо ночью, либо в полдень следующего дня, поскольку наш дальнейший маршрут пока не известен.
Дальше нас везла польская поездная бригада, а 16 числа мы проснулись уже в Варшаве. Война всюду оставила свои следы. Похоже, что немцы не были заинтересованы в восстановлении польских магистралей. Полуразрушенное здание станции. На путях мусор, навоз, обрывки бумаги. Воздух смрадный. Женщины расчищали пути под охраной вооруженных немецких солдат. Одежда на женщинах самая пестрая: кто в простом платье, кто в вечернем, кто в спортивном костюме, а кто в сильно поношенной, грязной одежде. Такое пестрое зрелище сразу же привлекло наше внимание.
Нам раздали завтрак, и тут ко мне обратилась молодая женщина с исхудавшим красивым лицом:
— Господин офицер… хлеба… хлеба…
Просили хлеба и другие женщины. Мы отдавали хлеб тем, кто оказывался к нам поближе. Охрана криками отгоняла женщин. Один из охранников выбил у какой-то женщины хлеб из рук, он упал прямо в грязь, но она быстро схватила его и спрятала под одеждой. Можно было только догадываться, как и в каких условиях живут эти несчастные, если они бросались за куском хлеба в грязь.
По пути в Брест мы видели вдоль железнодорожной линии убежища и окопы, в которых сидели солдаты. Эти сооружения были подготовлены для круговой обороны.
