Позже мы перестали обращать внимание на приказы представителей Антанты. Теперь офицеры «закрытого» состава появлялись в форме, хотя по приказу военного министра не имели права носить даже портупею. Раньше они могли носить только поясной ремень, что даже с точки зрения конспирации было глупо, поскольку сразу становилось понятно: если среди нас есть человек с поясным ремнем, то это офицер «закрытого» состава.
Комиссия Антанты симпатизировала Хорти. Естественно, что проверки не были так страшны, как говорили. Комиссия не ставила себе цель вскрыть обман. Она имела право проверять отделения только в сопровождении представителя военного министерства. При выезде из министерства все отряды извещались о том, что «приезжает гость». Если не знали точного маршрута, то сообщали, что «ожидается посещение гостя». Бывали случаи, когда после сообщения оставалось слишком мало времени для ликвидации компрометирующих бумаг о «закрытом» составе. Тогда перед казармой, как по нотам, разыгрывалась интересная сцена: пропускать комиссию в расположение части мог только командир части. А его в таких случаях очень долго разыскивали, обычно он появлялся из города, принося тысячу извинений. В воротах часовой преграждает путь комиссии. Шум, крики, беготня, команды. Ищут дежурного офицера. Сопровождающий офицер из военного министерства притворяется возмущенным из-за задержки комиссии. Часовой просит извинить, объясняя, что он поступает «согласно уставу». Наконец появляется дежурный офицер, проверяет документы комиссии, удостоверения личности. И после этого — второй акт комедии: дежурный офицер дает подробные длительные указания вестовому, как и где найти командира части. Представитель министерства снова возмущается, дежурный офицер объясняет, что он должен придерживаться круга служебных обязательств и беспрекословно исполнять их. Раздаются звонки по телефону, отправляются новые посыльные. И вот, когда офицеры «закрытого» состава исчезли через задние ворота из казармы, а вся тайная документация находится в надежном месте, появляется командир. Он приносит извинения, приглашает членов комиссии в комнату. Каждый из нас был обязательным участником и наблюдателем этого фарса.
Промчался еще год учебы в институте. Мы были на сборах. Наш саперный батальон был моторизован. Мы получили две буксирные моторные лодки и четыре мотора типа «Ковач». Занятия на воде проводились теперь уже при помощи этих транспортов, и через полгода, раньше, чем предполагали, мы испытали их на практике. Впечатление было потрясающее.
