Дверь Фицеков распахнулась, и Мартон вылетел из нее. Тишину улицы нарушил крик:
— Посмотри, что делает этот негодяй! Может, он весь магазин тащит с собой! Скажи, чтобы шел, не то я ему голову расшибу!
Отто пошел навстречу брату. Мартон посмотрел на него и не сказал ни слова.
— Пойди, Мартон, домой, — тихо проговорил Отто, — скажи, что в лавке много народу и надо подождать.
Отто, наконец решился и с глубоким вздохом открыл дверь лавки.
3
Швитцер был не один. Перед прилавком стоял г-н Новак и вертел в руках плитку шоколада.
— Дайте еще одну. Получше нет? — спросил Новак.
Но г-н Швитцер не ответил, только протянул еще одну плитку и пожал плечами, дескать, лучшего не имеется. Затем наклонился над прилавком и стал разрезать длинным ножом сложенную вдвое бумагу.
Новак пришел, наверное, прямо с работы: из-под его зимнего пальто виднелись синие брюки рабочего костюма.
На прилавке в пузатой бутылке с резиновым насосом вместо пробки и с кривой отводной трубкой стоял «укрепляющий желудок» ликер Цвака. В белых никелевых кольцах вокруг бутылки повисли четыре стаканчика. Пятый, наполненный до краев темно-красным ликером, стоял перед Новаком. Новак быстро сдвинул шляпу на затылок и одним движением опрокинул в себя напиток. Швитцер отпихнул большой нож и стал скручивать крохотные кульки из бумаги, нарезанной квадратами. Его опухшие, похожие на сосиски пальцы вращались вокруг кульков. Вошедшего мальчика продавец и покупатель, казалось, не заметили.
— Да, вы должны поддерживать Важони. Это ваш долг! — слышался хриплый голос г-на Швитцера.
— Почему? Я уже десятый раз спрашиваю вас, господин Швитцер, почему?
— Почему? — повторил г-н Швитцер. — Вы спрашиваете почему? — Он положил в сторону два кулька. — Как можете вы это спрашивать?
Пальцы его остановились и разместились в ряд на краю прилавка, а хозяин их бесцветными глазами посмотрел на Новака. Сквозь сжатые зубы откуда-то из горла Швитцера вырвалось несколько звуков, похожих не то на заикание, не то на кашель или стон. Затем губы его вытянулись вперед, и он выдул остаток воздуха: «Пфф…» Во всех случаях, когда Швитцер удивлялся или хотел представиться удивленным, он заикался, покашливал и дул.
— И как можете вы это спрашивать? Кхх… кхх… пфф!..
Новак опять нажал резиновый насос и подставил пустую стопку. Лицо его было серьезным, и все-таки казалось, будто слышен его тихий смех. Он снова повторил вопрос, строго сощурив светлые глаза:
— Почему?
— Почему? Как можете вы, господин Новак, задавать такой вопрос? Кхх… кхх… пфф!.. Я до сих пор считал вас умным человеком. Разве Важони не демократ? Разве Важони не здоровается за руку с самым бедным человеком? Вы что же думаете, Хиероними лучше?
