Миха молча сунул прутик с мясом детенышу.
И дикарь вновь одобрил.
Детеныши должны хорошо кушать и тогда вырастут сильными охотниками. Они добудут много мяса и никто в племени не узнает голода.
— О, не стоило, я для него потроха оставил. Этого хватит, — старик уже облачился в штаны, которые подвязал кожаной веревкой.
— Пусть. Ест.
Миха снял детеныша и задвинул за спину, точнее Ица сам спрятался.
— Совершенно дикий. Воспитывать и воспитывать, — старик вздохнул. — Ума не приложу, зачем он барону понадобился.
— Для меня, — подал голос Джер, обнюхивая палочку. Брезгливость в нем боролась с голодом и явно проигрывала. — Отец сказал, что эта тварь поможет пробудить во мне силу.
Он осторожно вцепился в мясо.
Сглотнул.
— Соли нет.
— И не будет, — заверил Миха, пробуя мясо. Что сказать, дикарь не был столь придирчивым, поэтому отсутствие соли и вообще каких бы то ни было приправ ему не мешало наслаждаться тонким вкусом гадючьего мяса.
И Миху даже не мутило.
Ели молча. Некоторое время. Старик медленно и тщательно пережевывал каждый кусок, а вот Джер, позабыв про капризы, заглатывал мясо кусками. Словно боялся, что оно закончится.
Ица держался за спиной Михи.
Сопел.
— Рассказывайте, — велел Миха, почувствовав, что голод отступает.
Спорить не стали.
Джер зевнул и не стал отмахиваться, когда старик протянул ему сморщенный корешок.
— Засунь за щеку и медленно рассасывай. Русалий корень, — пояснил он. — Придаст сил и отгонит лихорадку. Что же касается истории нашей, то, боюсь, моя роль в ней невелика. Мне было велено препроводить господина Джеррайю в город и проследить, дабы сделка, им совершенная, была оформлена по правилам.
Миха перевел взгляд на мальчишку, который едва не подавился корнем. Он поспешно вытер рот рукой и заговорил.
— Наш маг, который… которого…
— Больше нет?
— Точно. Он сказал, что у меня имеются задатки. Что дар. Слабый, но есть. И что нужно его раскрыть. Сперва сам пробовал. Но не выходило. Я старался.
— Теперь понятно, — старик склонил голову.
— Да что тебе может быть понятно!
— До недавнего времени господин барон был одинаков ко всем своим сыновьям. И ходили упорные слухи, что его благосклонность к Дагомару выше, нежели к вам. Но это лишь слухи.
— Ублюдок!
— Законность рождения вашего брата не вызывает сомнений. Да и ваш отец признал его.
Мальчишка глянул исподлобья.
— Мама сказала, что он поклялся оставить фьеф мне! Когда женился на ней!
— Все верно, — старик сел, растопырив колени, и положил на них руки. — Однако вашему отцу принадлежат весьма обширные земли, из которых можно выделить наследуемый малый фьеф.
