Позвать бы Варенса, но Император не отпустит его от названной своей дочери.
Ждать?
Тела расползутся.
Тогда что? Думать? Ирграм обошел комнату, и жрец следовал за ним по пятам. Это несказанно раздражало. А еще окружающая тишина заставляла нервничать. Появилось то нехорошее чувство страха, необъяснимого, иррационального.
Подобный он испытывал в мертвецкой, когда был еще студентом.
— Сжечь, — упорно повторил он. — И чем скорее, тем лучше. Люди, которые будут выносить эти тела, и одежду, и все-то здесь должны будут сидеть взаперти двадцать дней, чтобы, если обнаружится болезнь, не допустить её распространения.
— Хорошо.
Во взгляде жреца читался вопрос.
— На нас обычные болезни воздействуют слабо. Но и мы, и все, кто побывал здесь, тоже должны будем выдержать время.
— Император?
Сложный вопрос. Болезни не знают исключений.
— Если это возможно.
— Возможно, — сказал жрец. — Я передам ваши слова.
— Хорошо.
Ирграм встал в центре комнаты, сплетая тонкое заклятье. Он и сам-то не знал, что именно ищет. Но ведь проклятье не появилось само по себе.
Его принесли.
Его укрыли.
Его усыпили, заставив ждать своего часа. Какого?
Сеть получалась кривоватой, неровной, будто бы он, Ирграм, вновь вернулся в прошлое, будто утратил все свои навыки. Нет уж. Усилием воли он выправил силовые потоки.
И заставил сеть развернуться.
Тончайшие нити расползлись по покоям, коснулись пола и стен, потянулись вдоль их, спеша выпустить чувствительные щупы.
— Это красиво, — тихо произнес жрец.
— Что?
— Ваша сила. Красиво. Только цвета они разного. Так нужно? — он указал на опустевшую кровать. — Там другие. Это из-за проклятья?
Ирграм чуть склонил голову.
— Вы видите? — уточнил он очевидное.
— Да. Это мой дар.
Все-таки они иные, мешеки. Маги силу не видят, но воспринимают, хотя тоже цветом. И выходит, что, возможно, не такие и другие? Что дело в обучении? Его вряд ли учили.
— Так это из-за проклятья?
— Да. Это сеть, она чувствительна к силе, которая разлита в воздухе. В той или иной мере сила присутствует практически везде. Однако она распределена неравномерно. И в воздухе или естественных предметах её меньше, чем в тех, что были сотворены человеком. А уж в тех, которые изначально наполнялись силой, её особенно много.
Жрец кивнул.
— А цвет?
— Цвет говорит о том, что за сила была использована. Как правило, целительские потоки имеют зеленый окрас, причем многих оттенков, что знающему человеку скажет об особенностях данного целителя.
— Зеленый тоже есть, немного.
