Иной раз посылается нам тяжкая нужда, иной раз посылаются нам иные скорби, именуемые на языке человеческом несчастьем, горем, но посланные от Господа для спасения нашей заблудившейся души, они имеют тот же смысл, который имеют наказания, налагаемые любвеобильными родителями в отношении своих неразумных, испорченных детей. Часто люди изнемогают под тяжестью скорбей, люди жаждут утешения, поддержки, сочувствия, любви.
Преподобный Серафим Саровский обладал великим даром утешения. Посмотрим, что говорит об этом житие.
Анна Петровна Еропкина была счастливой невестой – богатая, красивая, молодая, любящая и любимая. Все ей представлялось в будущей ее судьбе в радужном свете, по-человечески говоря, она имела все основания к тому, чтобы свою жизнь земную представлять как неизменное и долгое счастье. Но вот, однажды, она видит во сне, что отец ее входит к ней с каким-то старцем, этот старец подошел к ее постели с отцом и сказал: «Напрасно идет она замуж, много, много, два или три месяца поживет ее муж».
В страшном смятении она проснулась, рассказала об этом отцу, постаралась поскорее изгладить это ночное впечатление, и через несколько времени сыграли свадьбу. Но предсказание сбылось. Через несколько месяцев муж ее умер, и умер он без причащения. Для людей верующих и для нее это было едва ли не самым страшным в его смерти. А без причащения он умер потому, что жена боялась, позвав священника, испугать мужа мыслью о серьезности болезни, и все откладывала, все откладывала. Отправилась она в Саров, не зная, где искать поддержки и утешения в своем безысходном горе. Вот как рассказывает она об этом своем приезде в Саров к старцу Серафиму.
«Я поспешила видеться с отцом Серафимом и получить от него какое-либо облегчение от скорби, сильно тяготившей мою грудь. Торопливо войдя в монастырь, я была поражена необыкновенным зрелищем. Между Успенским собором и противоположным одноэтажным корпусом, точно волны, двигались густые массы народа. Из расспроса других узнаю, что в этом самом корпусе живет отец Серафим, вмешиваюсь в толпу народу из всякого пола, возраста и звания; сквозь них пробираюсь к крыльцу, куда и все также стремятся, с большим трудом втираюсь в сени и через отворенную дверь проникаю в самую келью о. Серафима. Он чрезвычайно тесно сжат своими почитателями. Я, по примеру других, старалась приблизиться к нему и протянула ему свою руку для принятия благословения, не имея еще возможности всмотреться ему хорошенько в лицо. Он, преподав мне благословение и сухариков, сказал:
