и Чен-нонг в одеянии наставника «настоящих людей» и тайного вдохновителя священных правителей основателей династий, вплоть до Чан и Чжоу. Считается также, что «Лао-цзы» был родоначальником династии Тан. Все эти традиции не могли бы основываться на одних только фантазиях. Из них можно извлечь, в качестве позитивного содержания, идею соотношения учения Лао-цзы со сверхчеловеческим влиянием и с инициатическими возможностями, тесно связанными с его царской функцией.
Роль «Лао-цзы» могла исполняться несколькими людьми, среди которых находился исторический Лао-цзы, если, конечно, он действительно существовал. Они могли бы продолжить преемственность и стать представителями соответствующей организации: то же самое имя после него могло перейти к другим персонажам, являвшимся звеньями одной цепи, простая человеческая индивидуальность которых отходила на второй план. Что касается Дао дэ цзин, то в ней несомненно содержатся оригинальные формулировки, в которых отразились черты его личности (см. напр. § 5), так же как связь его учения с изначальной традицией никогда не подвергалась сомнению. Несмотря на то, что в ней часто встречаются отсылки к первоначалу и к древним учителям, прежде всего периода империи Хань, то есть к II в. до н. э., думается, что даосизм ведёт своё начало от первого императора Китая Хуан-ди[53] (2697–2598 гг. до н. э.), так называемого «Властелина Срединной империи» или «Жёлтого императора», когда патриархальная имперская цивилизация утверждалась в архаическом обществе, одерживая победу над древнейшим противоположным матриархальным устройством. И чувство связи между Лао-цзы и Хуан-ди было настолько живо, что на протяжение определённого времени обозначение даосского учения выглядело как «Хуан-лао», это термин, состоящий из отдельных частей одного и другого имени. Аналогично Дао дэ цзин долго ассоциировалась с И цзин, из-за чего название учения, также составленное из комбинаций имён, звучало как «Лао-И».
Существует предположение, что другим создателем этой книги мог быть второй отец даосизма Ле-цзы, о котором, как и о Лао-цзы, неизвестно, существовал ли он на самом деле, или служил, прежде всего, символом. Напротив, не подвергается сомнению историческое существование третьего отца даосизма, Чжуан-цзы, чей труд в большей степени носит отпечаток личности его создателя, хотя его учение в некоторых отношениях достаточно неоднородно и страдает недостатком цельности, с широкими полями, отданными поэзии и случайным заметкам, в отличие от монолитного, цельного и ясного стиля Лао-цзы.
