. К подобным явлениям я отношу в особенности социальный подъем рабочего класса в рамках капиталистической системы. Именно он отбирает от естественных революционных импульсов рабочего движения тем больше силы, чем дольше это возвышение продолжается, а потому появляется возможность эволюционных воззрений, отвергаемых революцией. Этот факт был ей известен, однако она полагала, что это вполне можно исправить с помощью революционной пропаганды. Подобной попытке она всю себя и посвятила. В ходе многочисленных собраний разражался блистательный фейерверк ее красноречия и убедительности, с которыми сложно было тягаться, а уж тем более превзойти, а потому всякий раз масса слушателей награждала ее оглушительными овациями. На конгрессах ей еще случалось терпеть неудачи, но на митингах никогда. Это должно было привести ее к впечатлению, что, собственно, мысль о революции чужда только этим обуржуазившимся вождям и они будут убивать ее и в массах, если не положить конец их влиянию. Именно поэтому она стала смертельным врагом рабочей бюрократии; всеми фибрами души она ненавидела партийных секретарей и профсоюзных служащих. Профсоюзы она называла «мягкой кучей мусора», на которой уютно развалили свои «любящие комфорт телеса» чиновники из профсоюзной администрации. На партийную бюрократию она обрушивалась со всем презрением свободного вселенского духа к кучке холуев. «Ты равен духу, коего постиг! – Не мне!»
[192] – кричала она в 1913 г. в Йене Шейдеману. В истории ее жизни и смерти можно усмотреть борьбу одухотворенной воли с инерцией силы притяжения социальной реальности. В последние недели жизни она, должно быть, осознала тщетность своих усилий. Когда провалились революционные акции в ноябре – декабре 1918 г., она просто обязана была понять, что большая часть германских рабочих видят свое спасение не в революционном разрушении господствующей экономической системы, а ожидают как можно более быстрого ее восстановления. Однако она отвергла подобные выводы. Ей не хотелось тех боев в январе, ведь она понимала их бесперспективность. То была работа Либкнехта и самодовольного франта Ледебура
[193]. Однако, когда они потрясли Берлин, она не смогла оставаться в надежном укрытии, а смело пошла в борьбу, в которой она, страстная мятежница, и встретила бесславную смерть. И все это были напрасные усилия, а я лично всегда отказывался оправдать как эту женщину, так и ее действия, и в целом, и в частности.
