– Я тут подумала, на психолога мы угробили кучу денег. Практически на ветер выкинули! А нужно лишь сделать так, чтобы Эсмеральда мне нравилась… – Вероника счастливо улыбнулась и протянула мужу чек. Самую обычную тонкую бумажку со строчками, распечатанными кассовым аппаратом на последнем издыхании чернил. Руслан машинально схватил чек.
Какое-то время его разум отказывался распознавать смысл обычных букв и цифр, но когда мужчина почти поверил, что бумажка заколдована, мозг наконец справился с привычной задачей.
– …И совершенно случайно увидела в зоомагазине эту маскарадную шлейку, – продолжала рассказывать Вероника. – Правда же, с крыльями Эсмеральда такая безумно миленькая, что я могу теперь простить ей все остальное?
Не веря своему счастью, всего за сто пятьдесят рублей, Руслан согласно закивал.
Его мир возвращался в норму.
Светлана Дурягина
Покушение
Люблю я наших российских бабушек, сама не знаю за что. Может быть, за неиссякаемый оптимизм и любовь ко всем окружающим? Любой мужчина не старше пятидесяти лет для них «сынушка», а женщина моложе пятидесяти – «доченька». В народе говорят: «Старые – что малые» – видимо, из-за беззащитности и непосредственности тех и других.
Однажды я на три недели попала в компанию женщин старше семидесяти лет. Произошло это в терапевтическом отделении районной больницы. Моими соседками по несчастью оказались четыре женщины: баба Маня, баба Нюра, баба Вера и не старая еще Клавдия, которая всех этих бабушек знала. В первый день знакомства Клавдия пыталась как можно больше узнать обо мне, но, поскольку я предпочитаю слушать, а не говорить, Клавдия сама словоохотливо рассказывала мне истории из жизни наших пожилых соседок.
Заметив, что я с особой симпатией отношусь к бабе Мане, Клавдия сказала мне:
– Ты с ней осторожней: блаженная она, Манюня-то.
– Почему это? – удивилась я.
Аккуратная и приветливая восьмидесятишестилетняя бабушка Маня понравилась мне с первого взгляда. Ее загорелое, румяное, как корочка свежеиспеченного пирога, лицо было сплошь покрыто морщинками, а карие глаза излучали доброту и радость. Всех она называла ласково: «Галенька», «Светонька», «Клавонька»; всех благодарила за любую малость.
– К ней ежики из леса питаться ходят, – сделав круглые глаза и поглядывая на бабу Маню, громким шепотом сообщила Клавдия. – Нынче летом сын к ней приехал. Капитан он, Володька-то. Нечасто навещает. Ну и решил ей усадьбу окосить. Я иду мимо, а он косит. Вдруг Манюня выскочила из дому, бежит, одной рукой за сердце держится, другой сыну машет, кричит: «Стой, сынушко, не коси боле!». Тот испугался, спрашивает: «Мама, что случилось-то?». А она ему: «Не коси тут, сынок, а то ежику стерня пузико колоть будет». Ой, умора, ой, не могу!
