— Хм… — Стародубцев с интересом посмотрел на Новгородского, подумал, а потом чуть улыбнулся. Улыбка эта у него получилась кривой, неумелой, и Новгородский невольно пожалел смелого артиллериста, разучившегося за время войны улыбаться. — Актер из меня, ясное дело, плевый, но постараюсь. Как это… перевоплощусь.
— Вот и добро, — похвалил Новгородский. — Главное— осторожность. Кто знает, может быть, враг где-то со стороны наблюдает за вами.
— Я это учту, — пообещал Стародубцев.
Побеседовав со Стародубцевым, а затем с Огнищевым, Новгородский стал собираться. Надо было спешить в Сосногорск. В его сейфе лежали личные дела номенклатурных работников Сосногорского геологического управления. Где-то в этих бумагах пряталась разгадка вражеского резидента.
— Проснулся? — приветливо улыбнулся Мокшин, когда Володя соскочил со своего сундука.
— Вроде того! — Володя потянулся, сделал несколько взмахов руками и стал одеваться. — Разбаловался в госпитале. Сплю, как пожарная лошадь. На фронт вернусь — долго привыкать придется.
— Привычка — дело наживное. Отсыпайся, пока есть возможность.
Мокшин сидел за письменным столом розовый, свежий после умывания и рылся в полевых книжках. Белая шелковая майка плотно обтягивала широкую мускулистую грудь. Володя невольно позавидовал атлетической красоте его тела.
— Значит, едешь в Сосногорск? — спросил Мокшин.
— Еду, Василий Гаврилович. Дневным поездом.
— Давай, — одобрил Мокшин. — Да не задерживайся, буду ждать. Хоть малость облегчишь мое положение. А то замотался.
— Не задержусь, — пообещал Володя. — Оформ-люсь — и домой. — Он увидел на столе женскую фотографию и с любопытством потянулся к ней. — Это что за девушка? Какая красивая! Что, невеста?
— Бывшая невеста, — нахмурившись, невесело уточнил Мокшин.
— Вот-те на! Неужто погибла? Такая красавица!
— Не погибла. — Мокшин спрятал фотокарточку. — Замуж вышла.
— За кого? — изумился Володя.
— Чудно спрашиваешь… — Голос Мокшина стал тихим.
Володе стало жаль загрустившего геолога.
— Как же это она… — с сочувствием сказал он. — Жалко. Такая красивая! Муж, наверное, тоже красавец…
— Красавец… — Мокшин поморщился. — На двадцать лет старше ее.
— Не может быть! — поразился Володя.
— В жизни все может быть. — Мокшин стал сердито натягивать рубаху.
— И что же вы?
— А что я?.. Встретились с ней снова, да поздно. Пишу вот изредка…
— И она что?
— Тоже иногда отвечает.
Володя с жалостью смотрел на медленно двигающегося по комнате Мокшина. Потом вздохнул:
