Известно, таким образом, когда, где и с чего начался «Толковый словарь живого великорусского языка». Известно также, что более чем полвека спустя, в 1872 году, Владимир Иванович Даль перед смертью подозвал дочь и попросил: «Запиши словечко…» — готовилось к выходу в свет второе, «исправленное и значительно умноженное по рукописи автора», издание Словаря, которое самому автору увидеть уже было не суждено.
Портрет старого Даля оставил нам замечательный художник Перов. Владимир Иванович сидит в высоком, просторном кресле. На нем коричневый шерстяной халат, который он любит надевать дома. Крупные, сильные руки покоятся на красном шелковом платке, разложенном на коленях. Пальцы длинные и топкие, а кисти крепкие, жесткие — руки мастера, знающего ремесла, привыкшего к работе. Даль очень худощав, у него смолоду впалые щеки. Длинный тонкий нос подчеркивает худобу лица. Седая борода как бы стекает со щек и подбородка. Седые волосы обрамляют крутой, высокий лоб, к такому лбу подходит название «чело». Под четко очерченными бровями ясные серо-голубые глаза — проницательные, всезнающие и вместе молодые, слегка удивленные глаза мудреца. Даль пристально смотрит куда-то: на зрителя и чуть мимо. То ли видит что-то за годами и верстами, то ли залетает взглядом в будущее, то ли в себя заглядывает. Удобно устроился в кресле, но не расслаблен. Руки спокойно сложены, но в них чувствуется готовность и способность к труду. И не менее сильно, чем глаза, лоб, волосы, запечатлел художник на лице Даля то, что всего труднее передать, — глубину мысли. В кресле старый Даль не отдыхает — работает: он думает. Более полувека прошло с того дня, когда негнущимися, замерзшими пальцами открыл юный мичман свою тетрадку, нацарапал в ней карандашиком первое слово: «замолаживает». В эти полвека с лишним Владимир Иванович Даль, если вывести «среднюю цифру», при двенадцатичасовом рабочем дне едва не каждый час записывал и объяснял одно слово…
Едет мичман служить на флот и сам того не ведает, разве только сердцем угадывает, что в неведомой точке под Зимогорским Ямом повернул с накатанного почтового тракта на новую дорогу. Не служба у него теперь впереди — служение.
Народу. Отечеству. Родному языку.
«Человек рожден на труд», — напишет Даль; труд — смысл жизни, цель и оправдание ее, повторит он и в подтверждение, по обыкновению своему, приведет пословицу: «Дерево смотри в плодах, а человека в делах».
