— Значит, грабёж произошел в три ночи, — подытожил Антон. — Но «Архимед» как бы ничего не видел. А что нам показывает внешняя камера?
— Внешняя камера нам ни фига не показывает, — ответил Ромка. — Темно-с.
— Даже в режиме ночного видения?
— Выходит, была зашторена, — сказал Ромка. — Заметь — не выключена, потому что запись велась, а зашторена.
— А ежели со спутника? — предположил Антон. — В том же режиме. Рискнём?
— Маловероятно, — промямлил Ромка и с хрустом почесал макушку. — Так я запрашиваю?
— Валяй. Выбери, стало быть, самый лучший кадр.
Ответ на запрос пришел через пятнадцать минут. Картинка на коротеньком видео была аховая, одни длиннющие размытые тени при низкой яркой луне, никакой видоредактор не смог бы улучшить…. хотя, чем черт не шутит. «Архимед», конечно, мог бы помочь, мог бы, но категорически отказался. Запрет есть запрет. Ромка возился больше получаса, потом вздохнул и показал Антону.
— Ну что? Молодец, — сказал Антон. — По крайней мере, теперь знаем, что детей вывел Гарик 2. Никакой Гудой не пахнет.
— Спасибо, — кисло ответил Ромка. — То есть, как это Гудой не пахнет?..
На следующий день после обеда Антон был срочно вызван Горбуновым.
Усадив капитана за приставной стол, Горбунов встал со своего кресла и подошел к окну. Постоял, глядя вниз, на двор, и заложив руки за спину, потом повернулся к Антону и заговорил.
Начал, разумеется, издалека, что, дескать, плохо спал, всё мысли, мысли, потом пожаловался на плохой аппетит, только одно яичко на завтрак скушал, колбаса уже не полезла, далее посетовал на звонок из Федеральной службы безопасности, после которого в этом самом кабинете, где мы сейчас находимся, появился некий полковник Федоськин — очень грамотный и въедливый тип. До того грамотный, что заставил его, Горбунова, поверить во взрывоопасность нынешней ситуации. В том плане, что Гуда и так называемые детки хуже всяких диверсантов и способны подорвать устойчивость государственного строя. Запросто. Хлебом не корми, дай подорвать устойчивость. Это уже на данном этапе. А что будет через пару лет?
— Бред, — сказал Антон.
— И я сказал то же самое, но он, паразит, в смысле голубчик, с карандашом в руке сумел это доказать. По каким-то хитрым формулам, с привлечением метода от противного («от очень противного», — добавил про себя Антон), в коем много от лукавого….короче так заплел мозги, что я с ним согласился.
— В чем согласились? — насторожился Антон.
— В том, что бункер нужно подорвать.
