Отказываться, понятно, никто не стал. И отнюдь не из-за нелюбви к денежным знакам…
Кокурин с убитым видом спросил:
— А что там, шеф?
— Здесь все! — подражая Остапу Бендеру, проговорил Каретин. — Канарские острова, массажистка-японка и прочие прелести заграничного рая!
И он с торжествующим видом открыл папку.
Настороженным взорам подчиненных предстало несколько протоколов и фотографий.
— Не тянет на японку-массажистку, — уныло взглянул на начальника Малинин. — А, Евгений Борисович?
— А это уже зависит от вас! — пожал тот плечами. — Поскольку один из этих парней, — кивнул он на снимки, — подозревается в убийстве Горлова…
Но и это заявление особого энтузиазма у подчиненных не вызвало.
— Белого костюма у меня все равно нет… — после продолжительной паузы выразил общее подавленное настроение Кокурин.
Вместо ответа Каретин пододвинул к нему злополучную папку…
Хотя Кесарев видел Штыка только в лагерной робе, он сразу же узнал его в элегантно одетом молодом человеке, одиноко курившем неподалеку от входа в гостиницу.
Тем не менее подошел он к нему со спины.
— Леша, я здесь!
Селиванов быстро повернулся и, расплывшись в широкой улыбке, крепко обнял приятеля.
— Рад видеть тебя на воле!
— Здравствуй, Леша! Здравствуй, старина! — улыбнулся и Кесарев, отвечая таким же сильным объятием.
Шесть лет за «запреткой» и… Кутузовский проспект. Без караульных собак и часовых на вышках. Оба были действительно рады.
А ведь впервые Кесарев увидел Штыка при весьма драматических для того обстоятельствах.
Кто-то из знакомых пригласил его, только что переведенного на их зону, в гости. После обильной выпивки и хорошей закуски Селиванову предложили сыграть в карты.
Понимая, что ничем хорошим для него эта игра не кончится, тот, не имея путей к отходу, согласился. Не желая сразу же портить отношения и зная, что его хотят «катануть», Селиванов решил проиграть имевшиеся у него «на кармане» бабки и затем откланяться. Но когда на довольно большой «сваре», а играли они в четыре листа, или сику, у одного из игравших против него случайно выпала пятая карта, Селиванов уже не мог уйти. Промолчи он сейчас, и уже завтра общение с ним «воров» будет «западло». А позволить держать себя за сявку он не мог, поскольку от этого зависела вся его дальнейшая жизнь на зоне.
По законам зоны разборку должен был проводить кто-нибудь из авторитетов. Но когда Штык потребовал соблюдения правил, Кот, так звали игравшего пятью картами зека, пожелал разобраться с новичком сам. Явно провоцируя того на драку, он схватил его за ворот робы и изо всех сил ударил кулаком.
