Конечно, подобный род занятий вряд ли мог удовлетворить амбиции будущего Учителя.
Особенно если учесть то, что Конфуций всегда был равнодушен и с презрением взирал на технические знания и профессиональные навыки.
Он свято верил в силу ритуала, действия не столько технического, сколько символического, а потому был убежден, что управленческая рутина только мешает благородному мужу претворять в жизнь его возвышенные помыслы.
В том же году он женился, однако о его жене почти ничего не известно.
Историки упоминают только то, что звали ее Кикоанши и она была родом из служилого семейства Цзи в царстве Сун.
Супруга Конфуция никакого участия в делах мужа не принимала.
Мы не знаем, по каким причинам семейная жизнь у Конфуция не сложилась, и он разошелся с женой.
Впрочем, если вспомнить одно из его выражений о женщинах, то многое становится ясным.
— У обыкновенной женщины, — говорил он, — ума столько, сколько у курицы, а у необыкновенной — сколько у двух.
Так что никаких иллюзий у Конфуцию по отношению к женщинам не было.
Что кажется странным, поскольку Конфуцию не надо было нечего делить с женой, я имею в виду выяснение отношений в нашем понимании.
Подчиненное положение женщины, характерное для китайских семейных традиций, восходит к культу предков, в соответствии с которым назначение человека на земле − продолжать род и поддерживать в порядке могилы предков.
Женщине, утратившей при вступлении в брак всякую связь с родной семьей, отводилась, по этим представлениям, второстепенная роль.
Покорность, покорность и ещё раз покорность — такова была главная добродетель женщины.
В девичестве она во всем подчинялась отцу, после замужества становилась служанкой мужа и его родителей.
«Если я выйду замуж за птицу, — гласило древнее китайское присловье, — я должна летать за ней; если выйду замуж за собаку, должна следовать за ней всюду, куда она побежит; если выйду замуж за брошенный комок земли, я должна сидеть подле него и оберегать его».
Важнейшими и лучшими качествами женщин считались робость, сдержанность, умение приспосабливаться к характеру мужа.
Мир женщины был ограничен домом и семьей. Гость, пришедший в дом, всегда спрашивал хозяина о его здоровье, о здоровье его отца, деда, сына, но никогда − о здоровье жены или дочерей.
Такой вопрос показался бы неприличным, он мог быть воспринят как проявление невежливости.
Более того, ни о какой любви, опять же в нашем понимании, в древнем Китае не могло и быть. Да и какая могла быть любовь, если девушки выходили замуж только с согласия родителей. И хорошо, если хоть какое-то ее подобие появлялаось уж в прцессе жизни.
