Это означало, что Банни хранил в себе такой моток сплетен, что если бы он когда-нибудь решил обнародовать все одновременно, то это вызвало бы сейсмическую катастрофу. В частности, он знал, что у Гринго — до того, как тот встретил свою будущую бывшую жену, — имелись некие отношения с детективом-сержантом Каннингем.
Банни наклонился и понизил голос:
— Ты так и не рассказал, на что был похож с нею секс.
— Заткнись.
— Предполагаю, — продолжил Банни, — что Робосися напоминает одно из тех насекомых, которые отгрызают член самцу после осеменения.
— Начинаю думать, что был бы счастлив, если бы ты свалился с того карниза.
— Хотя тебе могло и повезти. Она громко кричала? Или, может, кричал ты? Легко могу представить, что все закончилось слезами.
— Еще слово — и слезами закончится наша беседа.
— Окей, договорились, — сказал Банни, протягивая пинту. — Сегодня никаких разговоров про баб.
Гринго чокнулся с ним бокалом.
— Ладно, сволочь!
Оба сделали по большому глотку.
Откровенно говоря, Гринго не испытывал недостатка в женском внимании. Высокий и стройный, с каштановыми волосами, он более чем напоминал Харрисона Форда времен «Звездных войн». Он был похож настолько, что, когда пару лет назад надел жилет на свадьбу Верхолаза О’Рурка, гости немедленно окрестили Банни Чубаккой. Прозвище не прижилось — главным образом, из-за инцидента с Банни и лебедем в тот же вечер, который произвел такое сильное впечатление на гостей, что заставил забыть любые референсы на добряка Чуи.
Банни познакомился с Гринго в первый же день учебы в Темплморе, когда их назначили партнерами по криминалистической лаборатории. Банни он не понравился сразу, в основном из принципа. Гринго казался немного позером (черт возьми, он и был позер!), но со временем вырос в глазах Банни. Искупительной чертой его было то, что он никогда не относился к себе излишне всерьез. Вместе они составили довольно необычную пару: Банни — необузданный, грубый дикарь из Корка и Гринго — обходительный и расчетливый дублинский сноб. Однако под стильной внешностью скрывался крепкий как скала мужчина. Гринго всегда был надежным другом и — чего бы это ему ни стоило — верным мужем, насколько знал Банни, а он знал больше, чем кто-либо другой. Банни не особо разбирался в подобных вещах, но ему казалось, что Сандра — теперь без пяти минут бывшая миссис Спейн — всегда считала мужа слишком идеальным, чтобы верить в то, что он ее действительно любит. Женская неуверенность в себе заставляла не доверять ему. На протяжении восьми лет брака Сандра становилась все более и более взбалмошной, пока однажды не бросила Гринго ради ландшафтного архитектора. Последнее, что Банни слышал: у них вскоре родится ребенок. А ведь процедура развода еще даже не завершилась.
